Журнал «Вокруг Света» №07 за 1977 год - страница 40

2 августа. Утром в долине выпал туман. Он плыл полосами по горам и кедровым зарослям. От этого очертания гор и деревьев странно менялись. Потом сквозь него пробились лучи солнца, и туман, долго противоборствуя им, наконец отступил. Передо мной лежала долина, тихая и узкая, наполненная запахом цветов и неумолчным стрекотанием кузнечиков. Голубая река журчала на разноцветных камнях. В полдень раздался топот копыт, и перед нашей палаткой возникли два всадника.

— Здравствуйте, — солидно сказал один из них, лет шестнадцати от роду. — Мы вот чабаны, наша стоянка поблизости.

— Чабаны мы, — повторил второй, которому было и того меньше.

В это время появился дед Василий, и оба чабана радостно закричали:

— Дядя Василий! Дядя Василий!

— Слазьте, будете нам помогать, — сказал дед Василий.

Еще раз приказания повторять не пришлось. Позже появился третий. Узкоглазый, скуластый, со спокойными и солидными повадками взрослого чабана. Но все эти нарочитые повадки не могли скрыть мальчишеского любопытства к происходящему.

— А ты кто? — спросила я его.

— Майманов я, — ответил он басовито и начал старательно ввинчивать носок высокого чабанского сапога в сырую землю.

— Ишь ты, Майманов он, — засмеялся дед Василий. — Гордится, значит. Знаменитая чабанская династия, однако, бот и сыновей на каникулах к делу приспосабливает.

Майманов-младший задумчиво уставился на костер.

— Однако, куда едете? — немного погодя спросил он.

— На Тайменное.

— Ага. Мы там скоро будем».

На озеро Тайменное мы попали к концу того же дня, перевалив две крутых горы. Оно возникло внизу неожиданно, в котловине. Открылось сначала даже не водой, а призрачным отражением перевернутых гор и плывущих облаков. И только какое-то время спустя в этой нереальной игре изломанных линий и неуловимо меняющихся, зарождающихся и исчезающих облаков, я заметила голубовато-зеленое зеркало воды. С севера это зеркало вплотную подступало к снежным горам, и его граница то исчезала, сливаясь со снежной белизной гор, то вспыхивала ослепительной голубизной — то ли неба, то ли воды... Все в этой картине было зыбко и неопределенно, и даже каменистые уступы гор, казалось, двигались и менялись, послушно следуя за бегущими по ним тенями. И от этого плавного, но беспрестанного движения озеро казалось живым. Оно словно подчинялось чьему-то невидимому присутствию, скрытому в неверных очертаниях гор, неба и воды. «Озеро горных духов, — подумала я. — Никакое оно не Тайменное. Это слово придумали специально, чтобы скрыть что-то более значительное, что стоит за всем этим. Озеро горных духов».

— А красота-то, однако, какая! — вывел меня из задумчивости голос деда Василия. — Давно я здесь не был. А оно еще краше стало. Это же надо такое сотворить!

Лагерь мы разбили у самой воды, под высокими прибрежными кедрами. Погода неожиданно установилась, по утрам выпадал иней, а ночи были пронзительно звездными. И в этом звездном свете, рассеченном лунной дорожкой, в озере начиналась иная игра. Темные громады гор, голубовато мерцая снегами, угрюмо надвигались на берега, сдавливали их, оставляя небольшое пространство воды, в которой холодно и неподвижно светились те же звезды. Потом полосы ночного тумана словно расчленяли горы. И мерцающие вершины, оторванные от оснований, плыли к звездам, насыщались их светом и отдавали его воде.

Окончание следует

Л. В. Шапошникова

Мы летим над долиной реки Бартанг. Хребты, снежные пики, ледники... Вот он, Западный Памир. Пролетаем Барчидив — последний кишлак на пути к Сарезскому озеру. Ущелье становится все уже. Бартанг превращается из голубого в белый. До того большой уклон, что кажется — вода в реке кипит. А вот и знаменитый Усойский завал. Вода здесь фильтруется в нескольких местах, а чуть ниже все ручейки сливаются в буйную реку.

Завал огромен, но я на него почти не обращаю внимания: под нами Сарезское озеро! Колоссальные осыпи круто уходят под воду. В почти нереальной синеве озера угадывается большая глубина. Здесь она достигает пятисот метров...