Журнал «Вокруг Света» №07 за 1981 год - страница 9

Заканчивается музей огромной, чуть ли не во всю стену, фотографией Фиделя Кастро, сделанной в горах Сьерра-Маэстра. Он, изможденный, худой, высоко над головой победно вскинул карабин, улыбаясь устало и счастливо.

— Много посетителей бывает в музеях?— спросил я у Эусебио Леаля.

— Приезжих, особенно в последние годы, очень много. А кубинцев... Музей оружия, пожалуй, самый посещаемый.

— Видите ли,— включился в разговор сопровождавший нас Хосе Линарес,— чтобы об этом говорить, мы должны вернуться к нашему недавнему разговору. Помните: о том, как трудно изменить коренной взгляд людей на жизнь? До революции на Кубе было всего семь музеев — туда ходила по большей части праздная аристократия. Нельзя сказать, что для простого народа они были закрыты. Но ведь музеи, так же, как живопись, серьезная музыка, театр, требуют определенного уровня подготовки. А могла ли идти об этом речь, когда большинство населения не умело писать своего имени? Музеи казались людям скучным, пыльным складом рухляди. Нам, сотрудникам управления музеев Министерства культуры, пришлось начинать с нуля. Прежде всего необходимо было «стереть пыль веков» с экспонатов, вдохнуть в музеи жизнь, как-то приблизить их к сегодняшнему дню.

В первое время после революции мы плохо знали, что такое современное музейное дело. Каждый год открывали новые музеи и работали как бы на ощупь, почти вслепую. Мне очень помогла аспирантура, которую я закончил в Чехословакии... Многие другие архитекторы и историки, занимающиеся музеями, учились в социалистических странах. Наши поиски и эксперименты перестали быть интуитивными. Мы добились уже многого. Сейчас на острове создано более девяноста музеев, их двери открыты для посетителей, и они не пустуют...

Пожалуй, ни один кубинский музей не производит такого впечатления, как Дом-музей Абеля Сантамарии, героя революции, зверски замученного солдатами кровавого Батисты. Не дом даже — всего несколько комнат отведено под музей. Все строго и скромно. Стол, за которым работал молодой адвокат Фидель Кастро Рус. Кровать, которую Абель предоставлял Фиделю, когда сходки кончались поздно ночью. Фотографии... Трудно представить, что в этой маленькой квартирке собиралось одновременно больше сотни человек. Сидели на кроватях, стульях, столах, на полу, подоконниках... Отсюда выезжали в пригород учиться стрелять. Здесь подготовлена была программа действий, здесь как клятва повторялись слова национального гимна: «Умереть за Родину — значит жить...» Из этой квартиры Фидель со своими друзьями вышел на штурм казарм Монкада, после которого мало кто из собиравшихся здесь остался в живых.

На настенном календаре бессмертная дата: 26 июля 1953 года.

Сергей Марков Гавана — Москва

Я сразу узнал Юсуфа Мохамеда Даду в пестром калейдоскопе зарубежных гостей, заполнивших в дни работы XXVI съезда КПСС просторные холлы гостиницы «Украина». Орлиный нос, высокий, крутой лоб, четко очерченные черты лица, энергичная походка выдают в нем человека решительного, волевого. Впечатление некоторой суровости смягчают поблескивающая в глазах искорка добродушного юмора и мягкий, присущий только говорящим на английском языке индийцам акцент.

Зная, что время Национального председателя Южно-Африканской коммунистической партии расписано буквально по минутам, сразу же задаю вопрос, ради которого с таким трудом договорился об этом интервью:

— В июле ваша компартия отмечает 60-летие со дня основания. Какие важнейшие проблемы и задачи стоят сейчас перед южноафриканскими коммунистами?

— Да, нашей компартии исполняется шестьдесят. Ее создатели одними из первых на Африканском континенте подняли знамя борьбы за свободу, равенство, достоинство человека, неважно, какого цвета у него кожа. То есть за подлинно демократическое общество, где нет ни расовой, ни классовой эксплуатации. После ухода в подполье в 1950 году формы и методы борьбы, конечно, изменились. Но цель осталась прежней — национальное и социальное освобождение трудящихся. Основная задача нынешнего этапа четко сформулирована в программе ЮАКП: свержение расистского режима и осуществление национально-демократической революции. Борьба в ЮАР идет жестокая, бескомпромиссная. Случалось, расистской охранке удавалось напасть на след наших подпольщиков, разгромить отдельные ячейки. Мы потеряли многих товарищей, но наша партия всегда была и остается партией борцов, партией действия.