Журнал «Вокруг Света» №08 за 1977 год - страница 19

«8 марта. День женщин. Подарков для Маши много. Брала сахар, очень осторожно вытягивала губы трубочкой.

9—13.III. Пурга».

— Коля, судя по всему, ты из всех зверей отличаешь медведей? Так ли это?

— Не совсем так. Но белых медведей люблю... Им предъявляют разные обвинения: того-то съел, там разорил, злодейски собак задавил, уворовал припасы. Конечно, белый медведь — зверь опасный, но обычно он не отпугивает без достаточного на то основания. Или ты подошел близко к берлоге, или нарушил правила охоты. Рассказы об агрессивности — во многом измышления «охотников», стрелков по консервным банкам.

— А ты много встречал белых медведей?

— В разное время — семерых. Но при этом я не переступал ту черту безопасности, которую они сами как бы проводят; кроме того, соблюдал субординацию, что ли. Ведь они князья этих льдов. На всей земле нет, верно, хищника сильнее белого медведя. Он в два с лишним раза тяжелее нашего простецкого бурого мишки... И если медведь не желает вступать со мной ни в какие отношения, я отступаю сразу, но не поспешно, обязательно лицом к нему, и изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие.

— Удается?

— Жив, однако.

— Теперь объясни мне. Почему к Маше, которую ты знаешь два года, подходил с опаской?

— Зверь есть зверь. Но я каждый раз настраиваю себя перед встречей. Я мысленно говорю Маше, да и не только ей, а любому медведю: «Дружбы твоей прошу. Вот заранее тебе моя рука — ладонью вверх, оружия нет, в ней банка сгущенки, которую ты любишь. Ты прекрасный, сильный и любезный мне зверь. Я хочу иметь в тебе друга, и в дружбе верней меня не будет».

— И медведи чувствуют это?

— Читай дальше.

«14.III. Пришел к Машиной берлоге, нес мясо. Вместо Маши из берлоги вышла здоровенная худющая медведица, ободранная, желтая, и кинулась прямо на меня. Еле отогнал ее палкой. Мясо взяла, ела, но всю ее колотило».

— Что же произошло?

— Вероятно, Марья Михайловна, как я назвал здоровенную медведицу, выгнала Машку из берлоги; она была старше и сильней. К тому же имела больше прав на «жилплощадь», так как я подозревал, что у нее уже есть медвежата.

— Испугался?

— Как ни странно, нет. Скорее удивился, обиделся даже. Я, мол, к тебе с добром, с мясом, хоть и своей Маше его несу, а ты... глаза озверевшие, на дыбы поднялась... Смотрю на левую лапу, вот-вот треснет. Медведи ведь левши... Потом отошла задом, глаза странные; ест, однако, и колотит, колотит ее. Шел я домой как истукан. Дома уже сел, ноги затряслись, забоялся.

— Значит, медведь очень тонко чувствует оттенки человеческого отношения?

— По-моему, да.

«18.III. Носил мясо. Ближе чем на восемь метров Марья Михайловна не подпускает.

19.III. Носил моржовое мясо. Ест плохо. Носил нерпу, ест плохо.

20.III. Приходил с фотографом. Погнала, еле остановил палкой. Разошлись так: я задом ухожу, Марья Михайловна делает то же самое.

25.III. Начальство смотрело на Марью Михайловну из конторы в подзорную трубу. Перепугалось, что берлога близко. А где Маша?

26.III. Сегодня хоть и злилась, а взяла мясо из рук. Ходил искать Машеньку.

28.III. По-видимому, Марья Михайловна боролась за берлогу с какой-то новенькой. Кругом клочья шерсти, битый лед. Марья Михайловна клочкастая.

1.IV. Теплый день. Марья Михайловна уже ждала у берлоги. Быстро, но не агрессивно подошла метра на два. Снова принес, снова подошла.

2.IV. Работаю, наблюдаю иногда в бинокль. Марья Михайловна все поглядывает в сторону поселка.

3.IV. Кормил, фотографировал, приходил с отцом.

4.IV. Подъезжали к берлоге на вездеходе восемь человек — с карабинами, на всякий случай. Марья Михайловна визитеров не приняла — не вышла к ним.

7.IV. Третьего дня после приезда вездеходчиков Марья Михайловна покинула старую берлогу. Все эти дни искал ее. Нашел уже мористее, в километре от поселка. Вернее, она нашла. Зашла сбоку, сзади — не заметил как».

— Коля, опиши Марью Михайловну, какая она?

— Ну, здоровая, килограммов на 300, по следу видно. Очень независимая, мощная — отъелась. Еду брала хоть и жадно, но как дань, словно делала одолжение. К отцу моему отнеслась с терпеливым пренебрежением. Осанка властная, сознает свою силу, урожденная княгиня. Мои приходы начала воспринимать как должное...