Журнал «Вокруг Света» №08 за 1978 год - страница 43

Нет народа, который бы не создал пословиц и поговорок, оборотов со словом «соль». «Съесть пуд соли», «сыпать соль на раны», «насолить» кому-либо — все это общеизвестные примеры, не требующие разъяснений. Встречается соль и в профессиональной фразеологии. Например, в лексиконе американских золотодобытчиков было выражение «посолить участок» — то есть перед продажей посыпать его золотым песком, чтобы ввести в заблуждение покупателя. Выражение осталось по сей день и означает махинацию во время купли-продажи.

Всем известно, что соль «приносит несчастье»: мол, просыплешь ее — к ссоре. Если знать историю соли, то в этом поверье ничего загадочного не останется. В прежние времена, когда соль стоила очень дорого, растранжиривание ее действительно могло привести — и приводило — к ссорам.

Вариации на тему просыпанной соли встречаются у многих народов, и всем этим приметам можно дать объяснение. Если поверье утверждает, что, просыпая соль, вы навлекаете на себя в ближайшее время большие несчастья, то это значит скорее всего следующее: в данной стране во время оно соль считалась священным продуктом, и люди боялись гнева богов за пренебрежительное отношение к ней. Даже великий Леонардо да Винчи отдал дань этой примете, создавая «Тайную вечерю»: на столе перед Иудой он поместил опрокинутую солонку, как бы предупреждая о предательстве.

Итак, соль — к беде. Но все же было средство эту беду и отвести. И это средство — опять-таки соль. Щепотку ее бросали через левое плечо, и, можно было считать, положение спасено. Откуда взялось это суеверие? Все оттуда же — из великой ценности соли. Каждому ясно, что несчастья приносит нечистая сила и что сидит она за левым плечом. Если бросить туда щепотку соли, можно злодейку-нечисть умилостивить, дать ей своего рода взятку.

Сколько про соль ни говори, а все равно в запасе останется рассказов еще с три короба. Можно было бы вспомнить про соляные бунты в Москве, про историю северного города Сольвычегодска, уральских Соль-Илецка и Соликамска, прибайкальского Усолья-Сибирского и многих других, прямо связанных с героиней нашего повествования. Но это уже тема другого рассказа. Ведь «недосол на столе, а пересол — на спине» — здесь это следует помнить, как и в любом ином деле.

А. Генкина

По традиции у Николаевского моста бросали якоря сверкающие надраенной медью иллюминаторов, отделанные красным деревом яхты привилегированных владельцев из петербургской знати. Поэтому пришедшая из Англии весной 1912 года паровая шхуна «Святая Анна» так выделялась своей суровой простотой. И не только этим. Среди гуляющей по набережной Невы публики, конечно, были и моряки. Они-то в первую очередь отметили крепкий стоячий такелаж, способный нести большие паруса, бочку на грот-мачте (из такой еще со времен Колумба матрос-наблюдатель кричал: «Земля!», а ныне зверобои в полярных водах высматривают добычу), прочный «ледовый» корпус, гарпунные пушки на носу. Китобойное судно... Наверное, в Арктику пойдет... Командир «Святой Анны» лейтенант Георгий Львович Брусилов, когда оказывался на берегу, охотно отвечал на все вопросы репортеров. Предстоящему плаванию нужна была известность.

«...Шхуна производит весьма благоприятное впечатление в смысле основательности всех деталей корпуса. Материал первоклассный. Обшивка тройная, дубовая. Подводная часть обтянута листовой медью», — писал журнал «Русское судоходство».

«...Корабль прекрасно приспособлен для сопротивления давлению льдов и в случае последней крайности может быть выброшен на поверхность льда», — информировала газета «Новое время».

А какая у судна история! Событием в географических исследованиях прошлого века было исчезновение и поиски полярной экспедиции Франклина. Шхуну построили в свое время именно для поисков пропавшего англичанина. Она уже бывала не раз в полярных водах, и годы не очень ее состарили.

Газеты дружно сходились на том, что основная цель экспедиции — повторение впервые под русским флагом маршрута Норденшельда, который 34 года назад прошел вдоль сибирских берегов из Атлантики в Тихий океан. По пути эта экспедиция, которую финансируют несколько акционеров, будет изучать присибирские и дальневосточные воды в промысловом отношении. Охота на моржей, тюленей, медведей оправдает часть затрат... И вдруг перед самым отплытием родной дядя командира шхуны, московский помещик Борис Алексеевич Брусилов, один из основных акционеров новоявленной зверобойной компании, предъявляет условие — он вкладывает дополнительные средства, но все прочие компаньоны должны выйти из дела. Кроме племянника, разумеется. И первый помощник капитана и акционер лейтенант Н. С. Андреев выходят из состава экспедиции.