Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год - страница 32

Интересовавшие же меня шкафы стояли в кабинете пана Заморского и в смежной комнате. Прислушиваясь к разговорам, следя за прохождением различных документов, я вскоре установил, что в этих секретных хранилищах были личные дела всех сотрудников радиостанции, в том числе отдела исследований, а главное — так называемых «бюро», точнее шпионских ячеек в различных городах Европы; служебная корреспонденция из Нью-Йорка в основном с грифами «Секретно» или даже «По прочтении уничтожить». Короче говоря, я сидел буквально рядом с ценнейшей информацией, но не мог взять ее под контроль.

В РСЕ существует широко разветвленная, тщательно законспирированная контрразведывательная служба. Не забыта даже такая «мелочь», как невозможность запереться в комнате — все дверные замки закрываются только снаружи. И профессионалы контрразведчики, и помогавшие им в каждом отделе тайные сотрудники подозревали всех и каждого. Не составлял исключения и я. Установить сам факт наблюдения оказалось не так уж трудно. Например, как-то раз после окончания работы шеф затеял со мной какой-то пустой разговор и продолжал его и по выходе из здания. Пройдя вместе со мной несколько кварталов, он вдруг распрощался и отправился в противоположную сторону. Пока я добрался до своей квартиры, сомнения исчезли: «тень» увязалась за мной. Этим не кончилось. Обычно я закрывал замок в двери на два оборота. Но однажды, вернувшись, я обнаружил, что он закрыт лишь на один оборот. Проверил тщательно квартиру. Никаких следов: негласный обыск сделали поразительно чисто. Нечего и говорить, что американская контрразведка постоянно подслушивала телефонные разговоры.

Атмосфера подозрительности и шпионажа царила во всех звеньях «Свободной Европы». Помимо американской разведки, имелись шпионы и у пана Новака. Они доносили ему, кто что делает, с кем и о чем разговаривает. В моем отделе из семнадцати сотрудников, по крайней мере, трое были явно негласными «глазами и ушами» Новака. Поэтому приходилось постоянно быть начеку. О том, с какой нервной напряженностью это связано, можно судить хотя бы по довольно забавному случаю.

Мы работали в комнате, в которой среди других находился ас подозрительности и первый доносчик Микицюк. Был там и Кушмерчик, специально подставленный Новаком для слежки за моим шефом Казимежем Заморским. Внезапно налетевший порыв ветра с шумом захлопнул оконную раму. Все вздрогнули, только я продолжал спокойно писать. Микицюк уставился на меня и ядовито сказал:

— Однако... вас хорошо вышколили...

Если бы только Микицюк знал, как близок он к истине! Но тогда мне было не до смеха. Я оторвался от бумаг и сухо ответил:

— Если бы это было так, я бы сейчас сидел не здесь, а в Лэнгли...

Впрочем, не менее сложным делом оказалось завоевать доверие и симпатии моих шефов — пана Заморского и пана Новака, чтобы со временем добраться до тщательно охраняемых секретов. Заморский, пользовавшийся репутацией грозного и подозрительного начальника, на самом деле был маленьким человечком, которого разные разведки впутали в большие дела. Он пытался выглядеть крупным разведчиком и прирожденным конспиратором, хотя обладал мышлением деревенского полицейского. К тому же судьба наградила его азартной жилкой. Он забывал о всяком благоразумии даже за невинным товарищеским бриджем, не говоря уже о рулетке. Вокруг же Мюнхена — в Бад-Визене, Бад-Рейнгале — и других местах было много игорных домов, в которых Заморский регулярно отводил душу не только по выходным, но, случалось, и в рабочие дни. А так как ему обычно не везло, он не вылезал из долгов, чему способствовали его постоянные разводы. Пожалуй, я был единственный, у кого он пока не одалживал денег. Однако дошла очередь и до меня. Однажды ночью меня поднял с постели телефонный звонок. Слышу расстроенный голос шефа: «Пане Анджею, извините, бога ради, что звоню так поздно, но приключилась глупая история. Я из Бад-Визена. У меня тут маленькая неприятность — нечем расплатиться. Убедительно прошу захватить тысячу марок и немедленно привезти их мне...»