Журнал «Вокруг Света» №09 за 1975 год - страница 4

...Снова перевал. Теперь уж поднимаюсь легко: то ли втянулся, то ли вьетнамцы. идущие впереди, сначала взяли очень быстро, а теперь, устав, идут помедленнее. На перевале вдруг слышу пальбу: одиночные выстрелы и что-то вроде автоматных очередей. Внизу, в долине, открываются несколько майских домов, из рощи апельсиновых деревьев поднимается пороховой дым, Слышен поросячий визг, а вокруг стоят, сидят, бродят нарядные маны (1 Маны — народность, проживающая на севере ДРВ. — Прим. ред.). Женщины — в огромных красных шляпах на бритых головах, с массой серебряных шейных обручей и браслетов, в платьях, расшитых ярко-красными помпонами; мужчины — в темно-синих одеяниях и шляпах из бамбука. Пальба — это взрывы самодельных петард, которые сопровождают здесь каждый праздник.

Навстречу бегут две девочки, бритоголовые, с озорными черными глазенками, — зовут на свадьбу. Конечно, играть роль «свадебного генерала» нет времени, да и двойной языковой барьер мешает: сначала с манского на вьетнамский, потом с вьетнамского на русский... Из манского дома тянет запахом жареного мяса, а мясо во Вьетнаме пока еще по карточкам. Чувствую, что моим коллегам очень хочется пойти к манам, время уже к обеду, а у нас с собой только малость риса, отваренного с острой травой и завернутого кулечками в банановые листья. Решаем зайти ненадолго. Наше появление усиливает суматоху, меня усаживают поближе к жениху (едва ли не на место невесты), а разговор, увы, не клеится. Так что налегаем на угощение: рис с острейшим мясом.

Орудую палочками, а в голове вертится все время мысль — эта деревенька, заросли бананов, апельсиновых и мандариновых деревьев находятся на великолепной россыпи, и порожек дома из обломков бокситов, и даже колодец обложен ими же. Мне необходимо немедленно взглянуть на планшет: отмечено ли это место? Но за свадебным столом это явно неудобно. Посидев с полчаса, запив свой рис крепчайшим чаем, снова в маршрут.

И так из долинки в долинку, через перевалы, вверх — потяжелей, вниз — едва ли не вприпрыжку. Ну что же, россыпи нанесены верно, а вот с шурфами не все в порядке, надо доделать. Тут еще много работы; будут уточнены границы россыпей, их объем, подсчитаны запасы, мои коллеги облазят склоны в поисках коренных пород — откуда-то эти обломки взялись, — а там и дорогу начнут строить, и месторождение разрабатывать.

Может быть, и жених через несколько лет сядет за руль МАЗа, а невеста станет работать на обогатительной фабрике? Так, наверное, и будет.

Усталость сняло, сразу спускаемся с последнего перевала в долину. Чувствую, что вьетнамцы еле идут, да и мой шаг не так уж размашист.

Последнее, что вижу перед своим бунгало, — старый блиндаж, построенный еще французскими колонизаторами. Он сложен из кусков боксита — тоже пойдет в дело когда-нибудь.

...Темнеет. Повар приносит керосиновую лампу. Включаю приемник. В Москве 15 часов, ветер северо-западный, мокрый снег, температура минус 3 градуса.

М. Вольперт, геолог

Вьетнам, 1975 г.

Если лететь над тайгой несколько часов подряд и неотступно вглядываться в нее, то в глазах начинает рябить и неумолимо клонит в сон. Это верный признак усталости.

Я отстраняюсь от иллюминатора Ан-2 и оглядываюсь. Вся кабина будто плывет, с трудом различаю своих напарников. Заглядываю в кабину пилотов. Нелегкая у них работенка, что и говорить! Но сегодня и все мы, сидящие в самолете, не просто пассажиры, а наблюдатели. Наша цель — учет копытных животных в районах западного участка трассы БАМа в пределах Иркутской области. Трудно поверить, что при полете над тайгой на скорости почти 150 километров в час, когда бесконечной чередой мелькают и деревья, и выворотни, и снежные сугробы, с высоты ста метров отчетливо видны не только крупные звери, но и взлетающие пичужки. Иркутские охотоведы даже предложили учитывать с вертолета соболиные следы, — они тоже хорошо различимы, если только тайга не слишком густая. При помощи авиации проводят ныне учет самых различных зверей и птиц — от лосей и медведей до бобров, ондатрой куропаток. Конечно, получаемые таким способом сведения приблизительны, но и они помогают в изучении численности и размещения животных.