Журнал «Вокруг Света» №10 за 1975 год - страница 21

— Можно еще вспомнить и «феномен Ломоносова». Простое объяснение — гений! — тут не годится. В XVIII и XIX веках мыслительный материал, накопленный в странах Западной Европы, стал трамплином для броска науки вперед в отсталой по сравнению с ними России. Тут можно предложить такое объяснение. Там, где наука уже развилась, вместе с нею при определенных условиях могут выработаться и такие традиции, которые при известных условиях превращаются для нее в серьезный тормоз. В тех же странах, которые позднее вступают на путь научного (и экономического) прогресса, ученые могут перенимать и продолжать лишь прогрессивные тенденции в естествознании, отбрасывая все то, что уже устарело. Энгельс в этой связи справедливо заметил, что традиция является «могучей силой» не только в католической церкви, но и в естествознании.

— Ваше объяснение лишний раз показывает, насколько сложен в каждый отдельный момент ход познания. С учетом этого вернемся к основной теме. Какие можно выделить главные этапы в истории человеческого познания?

— Древнюю науку можно охарактеризовать как нерасчлененную, умозрительную, натурфилософскую. Применительно к тому времени в этих определениях нет никакого уничижительного смысла. Мыслители прошлого, прежде всего античные, были зоркими наблюдателями, порой высказывали гениальные догадки, идеи, которые намного опережали свое время, так что ценность их сохранилась и по сей день. Накопленный ими умственный материал все же типичен для первого этапа познания. Масса тонких и точных наблюдений, интереснейшие, но умозрительные догадки, одновременно — практически полное отсутствие экспериментальных методов, явный отрыв естественнонаучных построений от практики.

— Это даже возводилось в принцип. «Низко все, что имеет практическое значение», — говорил Архимед.

— Совершенно верно, и тут огромную, едва ли не роковую роль сыграло рабовладение. Чисто психологическую: труд в его практической форме — это прежде всего рабский труд; дело свободного человека — досуг, политика, возвышенная умственная деятельность. Но психологический настрой еще не все. Уже в древности развитие познания подошло непосредственно к тому, чтобы от некогда единой, нерасчленен-ной науки натурфилософского характера перейти к выделению отдельных отраслей знаний, то есть к дифференциации наук, без чего невозможен анализ. Первый этап познания исчерпал свои внутренние возможности, назревал новый, аналитический. Однако материальных стимулов, достаточно мощных, чтобы такой переход совершился, в то время не было. Вообще рабовладельческий способ производства не мог служить источником широкого развития техники, а значит, и естествознания в качестве ее теоретической основы. Начавшееся было движение ко второму этапу, не получая необходимых стимулов, не вышло поэтому из зародышевой стадии.

Последовавший период феодализма как бы заморозил, законсервировал ростки начавшегося процесса дифференциации наук. Этот процесс остановился в связи с тем, что замкнутый, почти всецело натуральный образ хозяйствования, основанный на подневольном труде крепостных, притушил стимулы технического, а значит, и естественнонаучного прогресса. Поэтому исторический прогресс совершался страшно медленно, при господстве консерватизма как в технике, так и в науке. Отдельные вспышки передовой научной мысли (арабы, Средний Восток) лишь сильнее оттеняли общий застой науки и техники того времени. Нельзя забывать и о господстве религиозного мировоззрения, в связи с чем средневековая наука в Западной Европе стала служанкой богословия. Наука оказалась в сковывающих одеждах схоластики.

Когда же в эпоху Возрождения возникли мощные стимулы к развитию науки и техники, связанные с развитием торговли, мореплавания, бурно растущими потребностями зарождающегося буржуазного общества, то прерванный на тысячелетия, но логически уже подготовленный процесс дифференциации наук вдруг стал быстро продвигаться вперед примерно от того самого пункта, на котором он застыл. От некогда единой философской науки сначала отпочковалась группа математических наук (математика, механика, астрономия), затем в XVIII веке — физика и химия, "позднее биология и геология, антропология.