Журнал «Вокруг Света» №10 за 1979 год - страница 22

Улыбка на его пергаментном лице была сдержанной, и трудно было подумать, что этот замкнутый человек может заговорить словами, похожими на стихи. Он говорил о нежно-голубом флере лепестков цветущих жакаранд, опускающемся весной на Нэшнл-роуд, Гудвуд, Белвилл, о таинственных зарослях буйной зелени в ботаническом саду, вызывающих в душе смутную тревогу. Об исчезающих на глазах алмазах росы, когда утреннее солнце пригревает склоны Столовой горы. О радуге красок на закате, когда небо постепенно меняется из ласкового бледно-розового в сердитое иссиня-черное, под цвет океанским волнам.

— Но приходит осень, и Столовая сбрасывает свои яркие краски, цветы и листья вянут, а трава и валуны становятся холодными и скользкими. В такое время, как сейчас, она похожа на маскировочный комбинезон «диких гусей» («Дикие гуси» — прозвище иностранных наемников в Африке.) : темно- зеленые пятна сосен, желтый гранит, грязно-белые изломы известняка.

Когда я учился в университете, то перед экзаменами обычно забирался готовиться на плато Столовой. Тогда еще не было фуникулера, и заниматься никто не мешал. Вид оттуда замечательный: и сам Кейп, и Столовая бухта, и Фолс-Бей, и даже мыс Доброй Надежды — все как на ладони.

В наших тауншипах (Тауншипы — специальные поселки-гетто для небелых в ЮАР.) Ланге и Ньянго-Уэсте для африканцев название «Надежда» звучало насмешкой. Куда больше шансов было угодить на остров Роббен. Он тоже виден со Столовой горы: просто клочок земли, словно огромный кит заснул в бухте. Так вот, на Роббене, который в длину пройдешь за тридцать минут, а в ширину и того быстрее, находится одна из самых страшных тюрем в ЮАР. Его называют «Островом смерти». Это ад на земле. Сюда попадают те, кто вздумал бороться или протестовать против расистских порядков. Мой друг был там.

...Он готовился стать юристом. Но окончить университет не успел. В мае шестьдесят первого Африканский национальный конгресс организовал массовую стачку в знак протеста против провозглашения расистскими властями Южной Африки республикой. По всей стране начались аресты. Как бывшего активиста запрещенного АПК, схватили и его. Обвинения в том, что является членом «Умконто ве сизве» — «Копья нации», подпольной военной организации конгресса, было достаточно для приговора к смертной казни.

Хотя никаких улик у полиции не имелось, его без суда и следствия отправили в центральную тюрьму в Претории, где производятся все официальные казни. В прошлом году там был установлен новый рекорд — 132 жертвы, а сколько всего борцов за свободу погибает в полицейских застенках, власти держат в тайне.

Его поместили в «Биверли Хилз», специальный блок для смертников, издевательски пообещав, что долго ждать очереди не придется. В этом тоже была продуманная, утонченная жестокость. Человека могли отправить на эшафот на следующее утро или через неделю, а могли растянуть пытку неизвестностью на месяцы: ведь обреченному сообщали о дне казни лишь накануне. Унылые древние песни неслись из камер смертников. Их подхватывали узники в других блоках, чтобы поддержать дух обреченных. Иногда эти страшные «концерты» продолжались целыми сутками. Нередки были случаи, когда люди, долго находившиеся в блоке смертников, сходили с ума.

Камеры смертников расисты использовали и для «закалки» молодых полицейских и тюремщиков. Например, приказывали двум-трем новобранцам зайти в камеру и так отделать заключенного, чтобы живого места не осталось. Заключенным ломали ребра, отбивали внутренности, а уж о выбитых зубах и сломанных челюстях и говорить нечего.

Особым садизмом отличался надзиратель по прозвищу Черная Мамба. Любимым его развлечением было выбить миску с бобами из рук, заключенного во время обеда. А когда человек начинал подбирать похлебку с пола, Черная Мамба наступал ему на пальцы, крича, что отучит «мусорить в камере». Одного заключенного этот садист затравил овчарками только за то, что он упорно не хотел обращаться к тюремщику с унизительным «баас»...

Мламбо надолго замолчал. И тогда я подумал, что все, о чем мы услышали, пережил он сам. Наконец он снова заговорил: