Журнал «Вокруг Света» №10 за 1987 год - страница 5

«Памир-1»: До восьми — еще куда ни шло!

«Заря-1»: Согласны. К этому времени мы подготовим вам рекомендации.

«Заря-2»: Володя, найди документацию и унеси в тепло. Она находится по правому борту.

«Памир-1»: Нашли.

«Заря-1»: Возьмите карандаш и запишите: забрать новый регенератор в бытовой отсек, снять заглушки... Не забудьте закрыть все люки.

«Памир-2»: Имеется в виду на ночь?

«Заря-1»: Да. Ночью, возможно, будет производиться закрутка. Медики вам советуют перед сном надеть теплое белье и принять витамин С. Ребята, мы будем в дежурном режиме. Если что, выходите, будем ждать... У нас тут штук 15 телеграмм. Завтра что-нибудь зачитаем вам, когда поспокойнее будет.

«Памир-2»: Понятно. Спокойной ночи...

И вот наступил момент, когда нажали кнопку, и в рабочем отсеке зажегся наконец свет. Космонавты поняли — станция оживает. Появились электропитание, а с ним, значит, и жизнь всех приборов, жизнь «Салюта-7», жизнь в освоенном космическом пространстве.

Когда после полета Владимира Джанибекова спросили, как можно образно представить сложность выполненной работы, ответил:

«Вот представьте, что едет большой неуправляемый грузовик. Семь тонн по льду озера. Со стеклянной посудой. Но ему надо очень деликатно въехать в узкие ворота. И вдруг его начинает вращать, крутить. А достаточной мощности у вас пока нет, чтобы влиять на эту неуправляемую массу. Вот и нам нужно было решить подобную задачу...»

В. Нестерова, О. Леонова, О. Борисенко

В Воронеже, при производственном объединении «Электроника», вот уже пятнадцать лет работает комсомольско-молодежный клуб «Риф», занимаясь поисками и подъемом боевой техники из озер, рек и болот. Один за другим открываются неизвестные эпизоды Великой Отечественной войны... О подъеме двух тридцатьчетверок — первых танков в истории находок «Рифа» — рассказывает наш фоторепортаж.

В кромешной тьме Сергей Логачев растолкал по сторонам спекшиеся куски плотного мела и, запустив руку до самого плеча в густую пульпу, нащупал дульный срез орудия. Через мгновение, разметывая черную кашу придонных отложений, он стремительно вырвался на поверхность и, выхватив изо рта загубник акваланга, крикнул:

— Танк! Мужики, под нами танк! Тащите циркуль! Будем калибр определять!

Несколько раз Дмитрий Куцов и Александр Швецов вдавливали Сергея в грязь донской старицы — грузовые пояса в такой густой жиже помогали мало. Несколько раз в стороне от взбаламученного места отмывал Логачев штангенциркуль. Еще первая разведка клуба «Риф» не без иронии назвала эту донскую старицу озером «Изумрудным». Казалось, положи на ее маслянистую поверхность свинцовые бруски, и они не сразу утонут в воронке раскопа...

— Пушка семидесятишестимиллиметровая,— наконец сказал Сергей.— За точность измерения ручаюсь. Надо размыть башню. Тогда определим тип танка.

На берегу взревела помпа, и трое ребят вцепились в рвущиеся из рук ствол и шланг монитора. И, как об этом сказано в «Отчете о результатах экспедиции по определению типа боевого танка в районе села Селявное», «все члены поисковой группы начали усердно орудовать в непроглядной тьме пульпы названного «озера».

К исходу дня по силуэту башни и калибру орудийного ствола был установлен тип танка — «Т-34/76». Потрудились так, что идти к Дону уже не было сил, и ребята «приняли душ» из двадцатилитровой канистры. А у вечернего костра разговорились, обдумывая завтрашний день.

— По предварительным подсчетам, танк стоит на глубине около пяти метров,— бросая клочок бумаги с цифрами в костерок, сказал Александр Никитович Щербинин.— Слой отложений более трех метров. Для того чтобы очистить нашу находку и пробить тоннель, по которому можно будет вытянуть ее на свет, нужно переместить не менее двухсот кубометров грунта. А он, сами видите, какой — тяжелее иных коренных пород.

Щербинин был старшим среди рифовцев, участвовал во многих экспедициях, и к его словам молодые участники клуба всегда прислушивались. К сожалению, эта экспедиция оказалась для Александра Никитовича последней...