Журнал «Вокруг Света» №10 за 1995 год - страница 15

На этот раз Коу заехал за мной в час дня, и мы поехали на метро в центр Токио. Коу хотел показать мне магазин русских книг под названием «Наука» и другие книжные магазины, простые и букинистические. Я к этому отнесся скептически, но не перечил — «магазины так магазины». Все равно я же должен с чего-то начинать. И конечно, познавание началось с самого начала: с ознакомления с картой разноцветных линий метро, часть из которых — частные, и ты должен платить разным компаниям, и соответственно. На практике это выглядит так. На стене отделения касс у входа — огромная карта, на которой нанесены все станции, и около названий каждой стоит цифра — цена до нужной вам станции. После этого надо бросить в специальное отверстие деньги — монетками, и посмотреть чуть ниже, там будут гореть цифры стоимости против тех компаний, услугами которых вы пользуетесь. Надавив на кнопку, вы получите билет — маленький кусочек картона. Дальше надо идти к проходным калиткам, сунуть билет в щель и идти вперед, не забыв взять с собой билет — он выскочит с другой стороны калитки. Взять билет и сохранить его до конца поездки очень важно, ибо на выходе автомат не выпустит вас на улицу, если снова не опустить в него билет. Тогда он мгновенно вычислит, достаточно ли вы заплатили, и откроет «шлагбаум»...

Посещение магазинов, на удивление, оказалось интересным. Это было настоящим пиршеством духа да и богатства. Но поглощенный сейчас только Японией, я мысленно выбрал все книги о Японии.

Потом мы посидели полчаса в университетском клубе, членом которого является Коу. Я вслух удивился клубу в центре города, ведь университет находится в другом месте, и Коу объяснил, что клуб находится на месте, где сто с лишним лет назад стояло здание первого университета Токио. Членами этого клуба могут стать лишь выпускники семи старейших университетов страны, а Коу кончал университет Хоккайдо, который относится к их числу. Сейчас членами этого клуба являются около 30 тысяч человек.

В день нашего посещения в клубе проводились одна за другой церемонии свадеб, и клуб был полон ярко и странно, по-старинному одетых японок, похожих на куколок. Где вы, мои друзья? — хотелось крикнуть во все горло. — Вы должны бы быть со мной, чтобы видеть все это: и клуб, и старинные книжные магазины-музеи, и главную улицу Токио — Гинзу, по которой мы гуляли с Коу... Посмотрев на часы, Коу сказал вдруг, что нам пора ехать ужинать в русский ресторан.

Честно говоря, я удивился этому — в Японии я предпочел бы японский, но прошел час, и я принял приглашение друга, а еще через четверть часа, выйдя из метро, я увидел среди японских вывесок написанную латинскими буквами русскую фамилию — Роговский. Ресторан Роговского, считает Коу, является самым старым русским рестораном Токио, может быть, даже первым из них. Он существует уже 45 лет, и Коу познакомился с ним, когда заказывал здесь консервированные борщи для своей первой антарктической экспедиции более четверти века назад.

Обед был, хоть и русский, но обставлено все было по-японски, да и посетителями были, в основном, японцы. В меню предлагались, по-нашему, комплексные обеды. Было пять разных обедов, каждый из которых был изображен по японскому обычаю на цветной фотографии.

Стоимость их была от 4 до 8 тысячи иен (от 40 до 80 долларов США)...

Решил заказать рыбу. Коу сказал, что в каждый сезон в Японии стоит недорого та рыба, которая в это время ловится. Сейчас это тунец, считает он, а скоро такой рыбой будет лосось.

Моя вторая неделя жизни в Японии ознаменовалась началом моих занятий японским языком. Основное чувство — совершенно другая цивилизация. Связи между нашими и ихними буквами и слогами — никакой. Не говоря об иероглифах.

Готовлюсь ко второму уроку и еще внутренне волнуюсь, потому что завтра мое первое выступление на одном из семинаров института. Но, как сказал знаменитый поэт Басе:

Туман и осенний дождь.

Но пусть невидима Фудзи.

Как радует сердца она.

Учить японский не просто. Моя учительница доброволец. Кружок бесплатный, и мои коллеги-ученики — в основном, девушки из Китая, Таиланда и с Филиппин. Мне сказали, что в Японии сейчас действуют три системы письма. Канджи — это самая старая, пришедшая из Китая, которую мы в России называем иероглифами, а здесь все их называют просто «символами» или «характерами». Слово «иероглиф» здесь никто не знает. Каждый символ, или характер Канджи — это целое понятие. Но в Японии существует и своя, японская система — что-то среднее между алфавитом, где каждая буква — звук и Канджи. Эта система называется «Хирагана», в ней каждый символ обозначает не букву, а слог. По идее, Хираганой можно записать все, что пишется символами Канджи. Кроме этого, еще имеется и более простой алфавит, который называется Катагана. Но Катаганой записываются только иностранные слова, например, мое имя.