Журнал «Вокруг Света» №11 за 1983 год - страница 27
...Надир из Таманрассета особенно любил дни свадеб, когда невесте дарят верблюда, старинные ожерелья, пояса ручной работы. Окончатся празднества — и семьи кочевников снимаются с места, с детьми и скарбом разъезжаются по пустыне.
Снова они встречаются уже на ярмарке, куда собираются странствующие люди со всего юга Сахары. Кочевники продают изделия из верблюжьей шерсти, жалобно блеющих баранов. Рядом кричат ослы, ржут лошади. Щеголихи выбирают пестрые ткани, украшения, тончайшие хаики с нарядной отделкой. Почтенные старцы задумались перед висящими бурнусами: какой цвет — черный, белый, коричневый — больше соответствует закату жизни? Возле лавок-мастерских ремесленников — всегда толпа. Как не приобрести обувь, которую изготавливают только здесь? Фасон пустынных сандалий несложен: подошва из верблюжьей кожи да петля для большого пальца. Но для жизни в песках лучше не придумаешь. И конечно, кочевники набирают в мешки зерно, сыр, сушеные и свежие фрукты... И каменные розы...
Пока Омар неторопливо переводил взволнованный и романтичный рассказ Надира, мальчик приносит и протягивает мне подарок:
— Возьмите, это наша роза...
«Сахарская роза». Она лежит на ладони: кажется, будто нежные лепестки ее внезапно схватил мороз и они окаменели, вот даже капельки росы сверкают. Рассмотришь вблизи — восхитишься рукой мастера, который так искусно высек тонкие лепестки, удачно оживил камень кристаллами-росинками...
В действительности это произведение самой природы. Уже вернувшись из Алжира, я прочитал, что еще в XIX веке академик В. М. Севергин рассказывал о «гипсовых цветах», а впоследствии их увидел в Каракумах и описал академик А. Е. Ферсман. Оказывается, каменные цветы образуются в результате роста кристаллов гипса в кавернах песка. Сквозь верхний слой просачивается вода, фильтруются растворы, содержащие сульфатные соли. Они питают растущие в пустотах кристаллы, которые превращаются в сказочные цветы. Их разыскивают в пустыне, выкапывают из песка и бережно укутывают: лепестки «пустынных роз» легко обламываются.
Уезжая, я старательно уложил розу в бумагу. Память о Сахаре, что подарил мне Надир из Таманрассета...
Кабильский танец
Тизи-Узу... В памяти встают уходящие к горизонту курчавые от кустарника холмы, плантации оливковых деревьев, упорно карабкающиеся по крутизне, еще выше — стада овец, а на самых вершинах — домики кабильских крестьян, высвеченные солнцем. Плодородный край, населенный трудолюбивыми и отзывчивыми людьми, — Большая Кабилия.
В переводе Тизи-Узу означает «холм, поросший дроком». Не так уж давно это название соответствовало действительности. Русский ученый и путешественник Петр Александрович Чихачев, посетивший Алжир в 1877—1878 годах, упоминал и о деревне Тизи-Узу. Описывая эту деревню, расположенную на высоте 650 метров над уровнем моря, с населением примерно 500 человек, Чихачев приводит любопытный эпизод: «В окрестностях Тизи-Узу львы встречаются редко, но леопардов довольно много. Накануне два кабила охотились на кабанов и бросали камни в кусты, чтобы выгнать оттуда зверя... Однако на этот раз вместо кабана появился огромный леопард, бросился на одного из охотников и опрокинул его на землю. К счастью, его товарищу удалось метким выстрелом смертельно ранить зверя в голову. Раненого охотника с трудом перенесли в деревню, где он несколько недель боролся за жизнь, так как леопард нанес ему многочисленные раны».
Мы много ездили и еще больше ходили пешком по вилайе Тизи-Узу. Но ни в районе текстильной фабрики, ни около известного поселка Уадис, построенного советской молодежью на месте сожженных колонизаторами деревень, конечно, уже не встретили никаких опасных хищников. Тизи-Узу вырос в большой областной город. О прежней деревушке, пожалуй, напоминает лишь французская казарма. Не найти маленькой гостиницы, приютившей Чихачева, исчезли и поразившие его грязные немощеные улочки и жалкие лачуги...
Неповоротливый автобус осторожно пробирается по тенистым улицам, где на тротуарах под пестрыми тентами посиживают за столиками молодые и старые алжирцы, прихлебывая кофе из маленьких чашечек. Улицы сходятся у центральной круглой площади, окруженной невысокими, старой застройки, домами с балконами. Наконец автобус выбирается из хитросплетения узких улочек и, набирая скорость, мчится к виднеющимся вдали многоэтажным домам.