Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год - страница 13

«Во-первых, даже если местные жители и говорят по-английски, они не знают необходимых юридических терминов. А транснациональные корпорации могут быть чрезвычайно искусны в интерпретации контрактов.

Во-вторых, лесозаготовительные фирмы готовы пойти на все что угодно, только бы привлечь папуасов на свою сторону. Обещания пожизненной пенсии и уик-энда в отеле на побережье могут далеко завести собственника земли, ни разу в жизни не видевшего мощеной дороги».

Сложившуюся ситуацию усугубляет всепоглощающая современная потребность в наличных. Для того чтобы приобрести подвесной мотор для своей долбленой лодки, западную одежду (все те же шорты и ситцевое платье), кассетный магнитофон или лагерное снаряжение, бахинемо должен напряженно трудиться на протяжении многих лет. А если он хочет отправить своих детей в приличную школу, где учат не на пиджин-инглиш, а на «ток-плес-билонг-Сидни» — настоящем английском, то на их обучение и пансион потребуется не одна сотня долларов... Деревья — вот единственный реальный источник доходов бахинемо. Можно, конечно, по старинке продолжать обменивать крокодильи кожи на топоры, ножи да спички, вот только крокодил нынче умный пошел и так просто в руки не дастся.

Вид с холма: родственники жениха — в руках каждого факел — несут выкуп за невесту.

Хорошей альтернативой лесозаготовкам мог бы стать туризм. Правда, у него есть свои — довольно крупные — недостатки. Многие папуасы видят во все увеличивающемся потоке туристов корень большинства бед племени. Туристы привозят с собой спиртное, а у бахинемо — как, впрочем, и у многих других народов, совершивших скачок из каменного века в постиндустриальное общество, — и без того достаточно проблем с алкоголем. Но, если в той же самой деревне Вагу перестанут продавать пиво в местном ларьке, туда не поедет ни один турист. К тому же организаторы туров всячески склоняют папуасов к исполнению «на публику» церемониальных танцев и продаже традиционных резных изделий из дерева. Да, безусловно, это зрелищно-ритмичные песнопения, сменяющиеся буйными плясками с факелами, дрожащими в руках танцоров. Только вот большая их часть так или иначе ассоциируется с древними культами. Папуасы, обращенные в христианскую веру, рассматривают подобные представления как насильственный возврат к прошлому, а настоящие анимисты видят в них пародию на свои ритуалы. Неудивительно, что (со слов Эди Бэккер) пляски во многих деревнях сопровождаются речитативом примерно следующего содержания: «Мы не должны были этого делать. Мы не должны были этого делать. Мы делаем это только ради туристов, чтобы получить много-много денег».

Где же выход? Может быть, в портативных лесопилках? Защитники природы всех мастей — от «Гринписа» до Совета женщин Восточного Сепика — убеждены, что только с их помощью можно одновременно и спасти Гунштейн, и позволить туземцам заработать на продаже древесины. В самом деле, такие лесопилки не требуют прокладки специальных трасс к местам лесоповала, не нужна им и тяжелая техника — тягачи и все такое прочее, — безнадежно портящая и без того тонкий слой почвы. Рисуется совершенно идиллическая картина — счастливые папуасы радостно таскают лесопилки по заповедному лесу, выборочно срубая отдельные деревья и строго следя за сохранением природного баланса в целом. Вот только сами бахинемо не в восторге от этой идеи, как, например, все та же Мояли Ялфеи: «Получается, что наш лес продолжает гибнуть, — говорит она, — только мы с этого получаем меньше денег». Мудрая вдова совершенно права, крупная компания может заплатить клану гораздо больше — оптом за «однократную» вырубку.

Да и что значит — больше, меньше?.. В настоящее время за сваленное дерево средних размеров бахинемо получают около 40 долларов, а на международном рынке оно стоит 2750 долларов минимум. Вот, кстати, один из возможных путей выхода из тупиковой ситуации — принудить транснациональные компании платить папуасам за вырубку их леса по существующим международным тарифам. Экономические методы воздействия, как правило, гораздо эффективнее запретов. Хотя и этот путь какой-то... чересчур извилистый. За время, требующееся для принятия соответствующих решений, Гунштейн можно вырубить раз десять, если не больше.