Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год - страница 25

Где-то недалеко за моей спиной находилась центральная площадь, на которой, согласно легенде, сожгли тело Александра Македонского. От гробницы, где покоились его останки, ничего не осталось, но место захоронения находится примерно около Греко-римского музея, возможно, под плитами набережной. Прах неугомонного царя Египта нашел упокоение не в Мемфисе, как полагалось сыну бога Ра, а в Александрии. Но зачем прославленному полководцу, разбившему войска персов, встреченному египтянами как освободитель от тирании жестоких сатрапов, нужна была новая столица, которую он основал на севере страны в 332 году до нашей эры по соседству с поселком Ракотис?

Конечно, ему нужна была база, чтобы закрепиться в Египте, связанная морскими путями с Македонией, а благодаря близости Нила соединенная и со всем царством. Но, кроме того, честолюбивый Александр, как предполагается, стремился противопоставить новую столицу родным Афинам, тем Афинам, которые завоевал еще его отец, Филипп Македонский.

Но Афины, склонив голову перед военной мощью македонян, не сломились, не встали на колени перед ними. Завоевателям нечем было похвалиться перед центром мировой цивилизации. А Афины славились лучшими учеными, философами, актерами, скульпторами... Учителем самолюбивого македонянина Александра стал великий Аристотель. Стоит напомнить известный исторический анекдот о встрече непобедимого Александра с бродячим философом Диогеном.

— Что могу я сделать для тебя? — вопросил Александр Македонский нищего философа.

— Отойди и не заслоняй солнце, — важно ответил тот из бочки — своего единственного жилища.

Что может дать философу, ищущему истину, великий царь, повелитель народов? Да ничего, он и так счастлив на пиршестве мыслей.

И вот Александр — сам выросший на афинской культуре и цивилизации, воспитанник Аристотеля — решает возвести «свои Афины», противопоставить новую столицу — средоточие ученых, мыслителей, артистов и ремесленников — старой, греческой и распространить культурное влияние Александрии на весь Египет. И юный сын Македонии, желающий победить Афины не только силой оружия, но и разума, приказывает своему архитектору составить «генеральный» план развития Александрии.

За всю человеческую историю никогда полностью не осуществлялись замыслы великих людей, тем более грандиозные. После смерти Александра, которому при жизни был присвоен фараонский титул «угодного Ра», «избранного Амоном», жрецы не признали его настоящим сыном бога и отказались хоронить египетского царя в священном городе Мемфисе; его империя распалась, и Египет достался Птолемеям, чья династия правила около трехсот лет. Именно при них город царя Александра стал подлинной столицей греческой культуры. Хотя, по признанию известного знатока античности, швейцарского ученого Андре Боннара, им, то есть Птолемеям, «не удалось эллинизировать Египет... Было недостаточно основать в стране три или четыре греческих города...». Зато город, носящий имя Александра Македонского, стал настоящим центром эллинизма на несколько сотен лет...

Сквозь шумные восточные кварталы я добрался до одного из известных памятников города — Помпеевой колонны. Рыжий холм из спекшегося известняка был стиснут старыми домами арабского района Кармузе, где во дворах ребятишки с визгом гоняли мяч между веревками, на которых сушились разноцветные одежды, и рядом по улице грохотали трамваи, набитые обливающимися потом пассажирами.

Над всей этой суетной нынешней жизнью возвышалась могучая колонна красного гранита, над капителью которой проносились легкие и такие свободные от всего бренного облака. У ее подножия сонно возлежали два небольших сфинкса, то ли охраняющие саму колонну, то ли обломки плит и скульптур, разбросанные в духе современной арабской традиции по зеленой лужайке для привлечения туристов. На холме были построены римские бани, а позже у подножия проведен канал для измерения уровня воды в Ниле, особенно необходимого при наводнениях.

Гигантская дуга набережной, замыкаясь, подобно вольтовой дуге, на замечательных исторических памятниках, переносила меня в древние времена.