Журнал «Вокруг Света» №12 за 1970 год - страница 12

Помню свое детское впечатление от «Птичьей свадьбы». Ранним холодным утром меня разбудила мать, наскоро укутала в то, что попалось под руку, сунула мне в руку тарелку и говорит:

— Ну-ка, беги за сарай и поставь там тарелку. Как поставишь, сразу назад да смотри не оглядывайся, а то никакого гостинца тебе не будет!

Сон вмиг сошел с меня, я вспомнил: мать еще вчера говорила мне про «Птахи квас» — праздник, который начнется сразу же, как только я проснусь.

Мигом выскочил я во двор, забежал за сарай, поставил тарелку и что есть духу, боясь нечаянно оглянуться, помчался назад в дом. Минут через десять мать вышла во двор посмотреть, нет ли там для меня какого гостинца от сороки-невесты да от ворона-жениха. Вернулась она с еще теплой белой булкой, поверх которой лежал кусочек сахару.

За завтраком я все допытывался у матери, где же птицы играют свою свадьбу. Мать тихонько посмеивалась и отвечала, что скорее всего они гуляют свадьбу в беседке, которая стоит в графском парке. Помню, как по пути в школу я специально заглянул в беседку, но никакой свадьбы там не застал. «Наверное, опоздал», — подумал я и с неохотой пошел на уроки.

Вечером, когда приходило время спать, мы, ребята, получали по кусочку сыра, и на этом наш праздник кончался. Взрослые между тем собирались по корчмам да по домам, откупоривали припасенную для этого дня брагу, потом, захмелев, принимались петь и плясать под разудалое верещание кларнета, буханье контрабаса и жавороньи трели скрипки...

Теперь в баутценских школах и детских садах день двадцать пятого января начинается с песен о птицах, а после уроков ребята наряжаются птицами и отправляются в шествие по городу, точь-в-точь стая разноперых птиц во главе со страусом — мальчишкой на ходулях. А вечером мы идем в Праздничный зал города, где в этот день даются большие концертные представления — на сцене выступают певцы, танцоры и музыканты из Государственного ансамбля народного творчества лужичан.

Изменился не только наш праздник. Весь наш край изменился, и столица наша Будышин-Баутцен. В школах преподают наш язык, тот самый язык, что когда-то считался варварским наречием неотесанной деревенщины. Будышинское издательство «Домовина» выпускает книги лужицких писателей. Ученые из Музея лужицкой культуры изучают наследие наших предков — наши костюмы, песни, обычаи, все, что обречено было на гибель, все, что было спасено и любовно, бережно восстановлено.

Приходят на наш праздник и немецкие друзья, вместе с нами поют они наши песни: ведь мы дети одной земли, вместе мы живем, вместе работаем.

Поют вместе с нами и гости. Много их приезжает к нам со всех концов республики и из-за границы. Мы вместе с ними идем к памятнику Тельману, у подножия которого круглый год стоят живые цветы.

И долго звучит над Будышином наша песня, которой никогда бы не зазвучать, если бы не тот майский день, который принес нам Освобождение.

Юрий Брезан, лужицкий писатель (ГДР)

Перевел с немецкого Б. Пчелинцев

Памяти моих дедов, моего отца и всех моих названных дядей, черных и белых, которые вырастили меня, посвящаю я эту книгу.

С джентльменом нужно обращаться по-джентльменски

Старик знает все или почти все на свете. Но, как правило, своими знаниями вас не подавляет. Поясню свою мысль: мальчишкой он побывал в Африке, убил пару тигров в Индии, по крайней мере так он утверждает, и достаточно на своем веку повоевал в разных краях. При всем этом он может объяснить вам, почему перепела спят, сбившись в кучу, или почему индюки летят, не разбирая пути.

Выглядит Старик, прямо скажем, непрезентабельно. У него большие торчащие уши и кустистые прокуренные усы. Он курит изогнутую трубку и стреляет из старой двустволки, такой же потрепанной жизнью, как и сам он.

Он вечно ходит в мятых штанах и плюется метко, как плевались люди в те времена, когда почти все взрослые мужчины жевали «яблочный табак».

Что мне нравится в старике, так это то, что он охотно говорит о том, что знает, и никогда не смотрит сверху вниз на любознательного мальчишку. Если вы дожили до его лет, то вы знаете массу всякой всячины, которую воспринимаете как нечто само собой разумеющееся. Вы забываете, что не все прошли такую тяжелую школу, как вы, и не больно-то стараетесь сеять знания.