Журнал «Вокруг Света» №12 за 1991 год - страница 37
Все радиограммы с Аляски передавались в Сиэтл, на региональную радиостанцию Сигнального корпуса. Там находился представитель Амторга А.А.Вартанян, который решал, что передать корреспондентам американских газет, что — в посольство СССР в Вашингтон или в Москву. Все радиограммы с Аляски шли за подписью полковника Кумпе, с точным указанием времени получения и отправки.
Вот интересная радиограмма, отправленная 13 августа 1937 года из Сиэтла в Вашингтон в 4 часа 01 минуту:
«Ном перехватил радиограмму с самолета, по-видимому, работающего с русской станцией, следующего содержания: пролетели над Северным полюсом в 2 часа 40 минут стандартного тихоокеанского времени. Сильный встречный ветер — около 60 миль в час, стекла в самолете замерзли. Сообщите прогноз погоды. Все в порядке. Высота — 6000 метров, температура минус 35 градусов. Кумпе».
Радиограмма экипажа об этом есть и в нашем архиве.
А вот что-то новое, тоже относящееся к 13 августа, последнему дню связи: «В 4 часа 15 минут Анкорндж перехватил радиограмму от Леваневского о том, что он летел на высоте 3600 метров и передал кодом 48.3400. Цифры «48» означают «будем садиться», «3400»—не понял здесь даже Вартанян. Москва заявила, что они получили ту же радиограмму — тоже не поняли. Не было перехватов каких-либо радиограмм к 4.15. Москва сообщает, что они не слышали самолета до этого времени. Просьба Вартаняна не давать для прессы информацию о трудностях экипажа. Кумпе». И еще один перехват из Анкориджа: «Анкорндж перехватил радиограмму в 4 часа 30 минут утра... у самолета отказал правый крайний мотор. Полет продолжается на трех моторах против сильного встречного ветра со снижением высоты до 3400 метров; однако самолет не вызывал какую-либо из наших радиостанций. Эту информацию нельзя передавать прессе — на этом настаивает Вартанян. Кумпе».
В этих двух радиограммах есть одна существенная деталь: в 4.15 самолет находился на высоте 3600 метров, а в 430 самолет с выключенным правым крайним мотором был на высоте 3400 метров. Неизвестно точное время, когда Н-209 начал терять высоту, но если за 15 минут он снизился на 200 метров, можно заключить, что происходил вполне управляемый полет. К тому же механики имели доступ к моторам и могли что-то предпринять во время полета. Можно предположить также, что обледенение не было настолько мощным, чтобы самолет стал падать...
Однажды утром мой куратор Рон Дэвис, с интересом следивший за развитием поисков, показал письмо с Аляски — из университета города Фэрбенкса с программой научного симпозиума по проблемам освоения Крайнего Севера, включая вопросы истории.
— Может, вам слетать в Фэрбенкс? — хитро улыбнулся Дэвис.
— А это возможно? Нужна виза, деньги, — засомневался я.
— Виза у вас смитсоновская, ей и дипломаты могут позавидовать... А деньги — каждому исследователю выделяется 2500 долларов на поездку. Сейчас напишем письмо в дирекцию института, а когда получим разрешение, в отделе командировок составят смету.
— А на мыс Барроу тоже можно слетать? — воодушевился я.
— Мы включим в программу поездки и Барроу,— подумав, ответил Рон.— Тема поисков самолета Леваневского значится в ваших исследованиях в США. Но нужно уложиться в смету.1. Через два-три дня все узнаем! — заключил Рон и тут же стал писать письмо в дирекцию. Миссис Глэдис — добровольная помощница Рональда — отпечатала письмо на компьютере, мой куратор сделал две поправки, Глэдис исчезла и через минуту принесла готовое письмо, которое я с радостью подписал.
— Вам пришлось бы потратить много времени, а я знаю, как нужно писать нашим бюрократам, чтобы убедить их дать деньги на поездку, — прокомментировал свои действия Рон и тут же стал набирать номер телефона в Фэрбенксе, указанный в приглашении.
Через полминуты Рон уже разговаривал с представителем университета в Фэрбенксе: там готовы включить мое сообщение в программу симпозиума, предоставить гостиницу и даже встретить в аэропорту. В очередной раз меня восхитила деловитость американцев и умение быстро решать вопросы...