Журнал «Вокруг Света» №12 за 1991 год - страница 44

Утром все покатилось с кинематографической быстротой. Я забросил чемодан в машину Томаса. Сели завтракать. Вдруг я услышал по радио — «Леваневский... Н-209» и непривычно звучащий мой собственный голос. Вспомнил, как вчера, когда я еще только знакомился с Томасом Альбертом, высокий парень с усами, сильно смахивающий на молодого Никиту Михалкова, стоял рядом, держа в руках микрофон, и задавал мне вопросы: кто такой Леваневский? Что я ищу в Барроу? Действительно ли собираюсь организовать международную экспедицию? Кто будет финансировать этот проект? Я старался отвечать коротко, часто Томас приходил на помощь. Репортер приехал и в Дом престарелых, где записывал все — вплоть до фонограммы фильма... После этой встречи он вручил нам с Томасом два одинаковых сувенира: крохотный шарик — земной шар, а на нем — магнитная стрелка, указывающая на Север. Тогда я сунул сувенир в карман, а сейчас решил посмотреть: стрелка показывала на Север... Корреспондент обращался к радиослушателям с просьбой позвонить в его корреспондентский пункт всем, кто хочет что-либо рассказать об этой истории. Весь репортаж шел минут пять.

— Вы становитесь известным человеком в Барроу!— улыбнулся Томас.

У нас оставалась еще пара часов, чтобы заехать в авиаспасательную службу.

...В большом ангаре помещались два самолета и вертолет, еще один вертолет стоял на специальной площадке перед ангаром.

Человек шесть летчиков и механиков ждали нас у стола, на котором лежала карта. Мы познакомились и вместе с Томом стали рассказывать аляскинскую версию. Я упомянул о крыле, которое видел Кеннет Тувак. Молодой летчик-эскимос оказался его племянником. Он обещал подробно расспросить дядю и с друзьями проверить это место. Шеф-пилот спасательной службы предложил:

— Можно слетать к косе, где давно валяются какие-то обломки. Конечно, это не самолет Леваневского, но, может быть, вы хотите взглянуть?

— Это было бы здорово! — не удержался я.

— Чак! — обратился он к высокому пилоту. — Слетайте туда и обратно.

Мы направились к площадке. Это был патрульный четырехместный вертолет. Чак прогрел мотор, поднял машину метров на 150, и мы понеслись вдоль длинной косы, уходящей далеко от Барроу. Коса напоминала очень узкую взлетно-посадочную полосу. Когда мы долетели до конца, Чак завис над обломками самолета и приземлился рядом. Я увидел часть крыла и несколько алюминиевых листов обшивки. На одном из них, покрытом зеленой краской, четко виднелась надпись: «Air Force USА» И дата «march 1943». Это были обломки американского военного самолета... Очевидно, американские спасатели знали это, но им хотелось сделать мне что-то приятное, показать готовность к совместным действиям.

—  Снегом пахнет. Скоро зима...— доктор Альберт жестом пригласил в вертолет. Чак запустил мотор, и мы помчались над косой...

15 августа 1990 года, спустя 52 года и 3 дня после таинственного исчезновения самолета Леваневского, я летел над побережьем Северного Ледовитого океана и пересекал воображаемую трассу, по которой должен был пролететь самолет Н-209 и не пролетел. Но именно в те дни эскимосы видели какой-то объект, упавший между островками Спай и Тэтис. Надо искать...

Вашингтон

Фэрбенкс — Барроу

Предыдущие публикации журнала, связанные с поисками самолета Леваневского: «Релел» не отвечал» (№ 6, 7 / 79), «Неизвестный квадрат Леваневского» (№ 1 / 81), «Где Н-209?» и «Аляскинская версия» (№ 4 / 89), «Квадрат в море Бофорта» (№ 4 / 91). Юрий Сальников

Фото автора и В. Орлова

Крушение судна купца Шелехова. С рисунка из дневника Копеця.

(Из мрака французских архивов)

Публикация очерка С.Вахрина «Экипаж мятежного галиота» (№ 2-3 за 1990 г.) вызвала много читательских откликов. Среди них оказалась и пространная статья польского историка Э. Кайданьского. Сведения, собранные им, проливают новый свет на полную загадок одиссею камчатских острожников. Печатаем эту статью с незначительными сокращениями.

С большим интересом прочитал я статью Сергея Вахрина «Экипаж мятежного галиота». Я автор многих статей в польских и иностранных изданиях и двух книг о Бениовском (Автор предлагает свое написание этой фамилии (Здесь и далее примечание редактора)), который — несмотря на споры — всегда был для Польши в какой-то степени национальным героем, в частности, благодаря литературной легенде, созданной, между прочим, одним из выдающихся польских поэтов — Юлиушом Словацким. Конечно, память, в особенности память народа, а тем более литературная легенда и историческая правда — совершенно разные вещи. Мне кажется, что очень долго — ведь прошло уже два столетия после событий, в которых участвовал Бениовский, — на научные исследования ложилось тенью политическое значение тех или иных фактов из его биографии — например, его отношение к проблеме рабства во французских колониях.