Журнал "Вокруг Света" №2 за 1998 год - страница 54
Немцы предложили Москве прислать своих летчиков-испытателей и облетать любой их новейший самолет, вплоть до самых секретных образцов. Немецкие военные летчики-испытатели также должны были облетать новые советские самолеты.
И это происходило в то время, когда советская разведка была осведомлена, что еще в октябре 1940 года по приказу шефа нацистской разведки Вальтера Шелленберга создано специальное подразделение, руководимое подполковником Теодором Ровелем, главной обязанностью которого было добывание секретных сведений о советской авиации.
К тому же военный атташе немецких ВВС в Москве полковник Генрих Ашснбреннер, прекрасно владевший русским языком (в 30-е годы он обучался полетам на военных самолетах в СССР), в последнее время настойчиво искал встреч с высокопоставленными военачальниками и уверял их, что для дружбы и доверия необходим постоянный обмен новинками авиатехники.
Он даже предлагал свою помощь в покупке для СССР новейших секретных истребителей фирмы Вилли Мессершмитта (такая сделка действительно была осуществлена за несколько месяцев до начала войны. Было приобретено три десятка самолетов двенадцати разных типов.)
Как известно, по Версальскому договору Германия не могла иметь военную авиацию. Однако Сталин, желая ослабить Запад, помог немцам восстановить военный потенциал, и особенно в авиации. На него произвел впечатление стремительный взлет Гитлера. Кроме того, Сталин обожал секретные договоры...
Тогда, в 1939 году в Москву приезжали министр иностранных дел Риббентроп, генералы Эрнст Кестринг и Курт Гаммерштейн-Экворт. Все трое прекрасно говорили по-русски. И переговоры шли почти без переводчиков, что очень понравилось Сталину.
Теперь становится понятной командировка наших летчиков-испытателей в Берлин. Иван Евграфович помнит эту необычную командировку очень хорошо.
— Перед Великой Отечественной войной, — рассказывал он, — несколько немецких военных летчиков более трех месяцев изучали, а затем облетывали нашу авиатехнику, главным образом истребители.
Истребитель И-16 для них оказался не простым и четверо побились... (цифра неточная и подтвердить ее не удалось - Л. В.).
Наш визит был ответным. Разрешили поехать в Германию только четверым: мне, Стефановскому, Супруну и Викторову. И мы, прибыв в Берлин, в темпе испытали все, что нам было предложено немецкой стороной: самолеты Мессершмитта, Хейнкеля, Юн-керса, Дорнье...
На прощальном банкете Адольф Гитлер вручил нам награды. Я получил железный крест...
За банкетным столом я сидел почти рядом с Гитлером и пару раз попытался с ним заговорить. Но не тут-то было! Гитлер сразу дал понять, что я не подхожу по рангу для разговоров с ним и отослал меня к Герингу.
Федорова не покидала уверенность: немцы отлично осведомлены, что он воевал против их «кондора» в Испании и что Гитлер готовит войну против СССР.
Тут надо вернуться к испанским событиям, точнее, к окончанию гражданской войны в Испании. У Ивана Евграфовича сохранились записи только за 7 месяцев боев в Испании, что составило 131 вылет, 160 часов 40 минут.
Когда война в Испании закончилась, летчики-истребители Анатолий Серов, Михаил Якушин, Николай Остряков и еще несколько человек были представлены к званию Героя Советского Союза (без опубликования Указа Верховного Совета СССР), был представлен к этому высокому званию и Федоров, но Золотую Звезду Героя ему не суждено было получить.
Во время банкета, уже в Москве, на котором присутствовало более 150 человек (летчики, пехотинцы, артиллеристы и моряки) — в основном молодые командиры, — после окончания застолья по какому-то незначительному поводу возникла драка...
Иван Федоров особого участия в ней не принимал, но приставленному к нему органами самонадеянному и нагловатому нквдэшнику, разозлившись, нанес короткий удар правой. На второй день тот, не приходя в сознание, скончался.
После этого печального события Федорова и еще несколько пилотов вызвал начальник Генерального штаба по авиации генерал-лейтенант Я. Смушкевич и сказал: «Воевали геройски и все насмарку!» Обложил матом и добавил, что представление на звание Героя на Федорова возвращено. А оставшись с ним наедине, предупредил, что НКВД завело на него особую папку... Эта папка и сыграла в судьбе Ивана Евграфовича печальную роль: его надолго «задвинули» в своеобразную политическую тень, а славу засекретили наглухо...