Журнал "Вокруг Света" №5 за 2001 год - страница 26

Бесчисленные стада, подобно полчищам саранчи, сплошь покрывают желтые холмы — потом, растянувшись на многие километры в узенькую цепочку, с унылостью песочных часов «перетекают» с места на место. Зрелище мигрирующих гну превратилось в одно из чудес дикой природы.

К этой «вакханалии» диких травоядных, приводящей в восторг ценителей природы, с резонным возмущением относятся масаи. Антилопы несут угрозу их собственным стадам, уничтожают пастбища, отравляют пометом немногочисленные источники воды. В 1968 году член кенийского парламента от народа масаи обвинил правительство в том, что в своей политике оно ставит животных на первое место, а людей — на второе. Этот демарш показателен: при всем примитивном укладе масаи постоянно доказывают свою жизнестойкость и учатся извлекать свою выгоду из вынужденного соседства с цивилизацией.

Несмотря на характерную для масаи внешнюю сдержанность, граничащую с враждебностью, о них известно больше, чем о многих других африканских племенах.

Масаи — в высшей степени прагматичный народ, быстро осознавший бессмысленность и даже губительность противостояния с западной цивилизацией, все больше проникающей в Африку.

Не изменив своему внутреннему миру, они сами допустили к себе этнографов, позволив им исследовать себя за определенное вознаграждение.

Распространенное мнение о злобности масаи связано, по-видимому, с их резко негативной реакцией на несанкционированную фотосъемку: за снимок, сделанный без разрешения и бесплатно, могут и копьем проткнуть. Однако это лишь реакция на бесцеремонное вторжение в их жизнь.

Масаи верят в бога Дождя, которого зовут Нгаи. По легенде, у Нгаи было три сына. Первому он подарил стрелу, и тот стал охотником, второму — мотыгу, и он стал крестьянином, а третий взял последнее, что осталось, — палку, чтобы пасти скот. Он и был отцом всех масаи. Они верят, что призваны сохранять рогатый скот по всей земле, и для пополнения своих стад без зазрения совести отбирают животных у соседних племен. Скот для масаи — фундамент всей их жизни. Основная пища — молоко и кровь (мясо масаи не едят, а используют в ритуальных целях). Шкуры идут на одежду, обувь и постели. Навоз — средство для строительства, моча — для лечения. Кровь животного добывают из яремной вены, проколов ее стрелой, и сливают в сосуд из тыквы, где смешивают с молоком. Животное при этом не умирает — рану тщательно обрабатывают, и она заживает.

Андрей Нечаев | Фото автора и Дмитрия Чулова

Представьте себе: вы живете в глубокой древности, и кто-то, положим, ваш знакомый, пообещал вам обменять свою козу на мешок вашего зерна. Вы договорились встретиться на городской площади, но, к несчастью, ночью коза приятеля издохла. Вы же с трудом дотащили до заранее оговоренного места встречи мешок с зерном и совсем не хотите нести его назад. Тогда ваш знакомый предлагает вам: «Давай, ты все равно отдашь мне свое зерно, а за это я приведу тебе двоих овец. А чтобы ты мне поверил, я нарисую на этой мягкой глине козу и дам тебе в знак того, что должен тебе эту козу, вместо той, что умерла ночью». В этот момент, видимо, и изобрели письмо, да к тому же изрядно продвинулись в деле торговли. Предшественники письма — таблички, которыми обменивались в залог товаров, — появились 10 000 лет назад, а первые записи — это не что иное, как торговые счета.

Древние шумеры, жившие на территории нынешнего Ирака, были выдающимися торговцами. И видимо, именно им и принадлежит честь изобретения письменности. Во всяком случае, шумеры были первым народом, оставившим о себе письменные свидетельства. Происхождение шумеров до сих пор неизвестно, а язык их не имеет никаких родственных связей ни с одним языком мира.

Оставленные же шумерами письменные свидетельства являлись клинописью, названной так, потому что надписи состояли из клиновидных значков, которые процарапывались палочкой на глиняных табличках.

Клинопись первоначально использовала около 2 000 знаков и по сути была графическим языком — эти знаки изображали предметы. Наиболее ранние образцы — это рисунки птицы, рыбы, кувшина с зерном. Впоследствии изображения стали более абстрактными, и графический язык развился настолько, что уже мог передавать более сложные понятия из области истории, законодательства, науки, математики, астрономии и медицины.