Журнал "Вокруг Света" №7 за 1997 год - страница 28
Покончив с трапезой, мы, как чистоплотные домашние хозяйки, спустились к протоке мыть посуду. То ли наш шум потревожил великана, то ли что другое, только он вдруг поднялся. Манипа велел мне лечь в «мокоро», а сам спрятался за лодку. И мы стали ждать, что же будет дальше. К нашему облегчению, слон перешел протоку и стал подниматься на крутой берег острова Чиф. Там он остановился, повернулся к нам задом... и не заметил, как мы тихонечко прошмыгнули мимо.
Манила чувствовал себя в долгу передо мной, обещав во время наших пеших прогулок, показать мне льва и гиену, но, увы, ничего не вышло: гиены нам так и не попались, а льва я видел только наполовину. Другая его половина — голова и передняя часть туловища — была за кустами, и я мог только догадываться, что это самец.
— Точно самец, — заверил меня Манипа. — Ты только посмотри на его лапищи. У нас в Ботсване водятся самые большие львы в Африке. Они стаями нападают на буйволов и даже молодых слонов. И отступают только перед одним врагом — гиенами.
— Гиенами? — удивился я. — Но ведь львы несравнимо сильнее и больше.
— Да, один на один они никогда не сражаются — гиены трусливо убегают. Зато, когда гиены собираются в огромную стаю, — еще вопрос, кто кого. Бывает так, что львы позорно обращаются в бегство...
В конце концов нам повезло: во время очередной поездки на остров Чиф мы как на ладони видели львицу, пожиравшую антилопу гну.
— Сейчас антилоп гну у нас в Ботсване стало гораздо больше, — продолжал Манила. — А несколько лет назад, во время долгой засухи просто ужас, что творилось. Гну гибли сотнями тысяч, и все из-за изгородей.
Манипа имел в виду загородки, поставленные в разных местах Ботсваны, чтобы оградить домашний скот от диких травоядных животных, носителей заразных болезней, которые через пищу могут передаваться и людям: особенно свирепствует — и часто со смертельным исходом — ящур.
«Заборы», протянувшиеся через Калахари на сотни километров, отгородили большие пастбища, где в незасушливые времена паслись стада буйволов, гну и других антилоп, от непересыхающих водных источников — и в первую очередь дельты. Но вот ударила многолетняя засуха — это случалось и раньше, — и стада в тысячи голов стали мигрировать по знакомому им маршруту на север, к воде.
Главная трагедия происходила в глубине Калахари, южнее дельты. Самой же дельте изгороди очень помогли. С западной стороны они остановили стада скота. Не будь изгородей, скот вторгся бы на заливные луга дельты и опустошил их, оставив диких животных на вымирание.
Теперь же дельта полна жизни — на суше, в воде и даже под водой, что сильно напугало одно из семейств нашего лагеря. Отец, мать и их шестнадцатилетняя дочь как-то раз отправились на прогулку в двух «мокоро». Пирога с папой и мамой благополучно вышла из заливчика у лагеря, но с лодкой, где сидела девушка, что-то случилось. «Мокоро» вдруг подскочила на месте — проводник с пассажиркой оказались в воде, а лодка — в пасти бегемота. Откусив кусок от борта и приведя пирогу в негодность, бегемот скрылся под водой. Другая «мокоро» была уже на некотором расстоянии. Испуганные родители с ужасом ожидали, что чудовище вынырнет снова и их дочь окажется в его пасти. Проводник и девушка, словно наперегонки, поплыли к берегу, который, к счастью, был близко.
Перепуганный проводник объяснил, что раньше здесь, у самого лагеря, ничего подобного не случалось, но в других местах такие инциденты происходят и сейчас — иногда с человеческими жертвами. Дело в том, что бегемоты любят пастись ночью, а в дневное время, когда жарко, предпочитают отдыхать в воде или под водой.
В тот же день незадачливое семейство покинуло лагерь, оставив в книге для гостей такую вот запись: «Место интересное, но очень опасное».
Я часто приставал к Манипе с расспросами о бушменах. Меня интересовало прошлое и настоящее этого народа, отличающегося от большинства других африканских народов не только внешним, физическим, обликом, в частности, цветом кожи, — она у них много светлее, — но и рядом языковых особенностей, антропологи даже относят их к некоей особенной расе.