Жутко романтичные истории - страница 13

— Хотя с другой стороны, отец всегда питал к тебе слабость. — Гаэль цыкнул так, словно отцовская любовь считалась предметом жалости. Надменность Гаэля переходила все разумные границы и, если бы они не находились сейчас во влажной Флориде, Салем предположил бы, что тяжело дышать именно из-за раздувшегося эго брата.

Салем ахнул.

— Боже мой, простите! — Он повернулся к Иззи. — Я совсем забыл!

— Что? — спросил Иззи, склонив голову набок. Он делал это часто, как и его собачья сущность. Самое очаровательное зрелище, по мнению Салема, и он никогда не перестанет этим восхищаться.

— Ты знаешь. Кое-что сверхважное, о чем ты мне рассказывал. — Он показал значимость, широко распахнув глаза в надежде, что Иззи его поймет. — Я совсем забыл.

— Про… это.

— Ага.

И тут Салема осенило — Иззи изо всех сил старался не рассмеяться.

— Точно. Конечно. Про это.

— Наверное, тебе стоит пойти со мной для… э-э… этого. Пока я снова не забыл. — Или пока Гаэль не сказал что-то еще, от чего Салему захочется его придушить.

— Конечно.

— Простите. Потом поболтаем.

«Когда Флорида замерзнет».

Не обращая внимания на недоуменные взгляды кузенов, Салем бросился прочь, а Иззи быстро последовал за ним. Салем уворачивался от родственников, как только мог, используя как щиты многочисленные пальмы и кусты. Салем искал место, где мог бы взорваться без свидетелей. Заметив домик охраны, он рванул за него, потому что знал — там никого нет. Все телохранители сегодня на дежурстве.

— Высокомерный снисходительный придурок! — Пальцы дрогнули от знакомого жара магического импульса, который начал подниматься вверх по рукам. Салему все труднее удавалось подавить желание использовать магию. Он считал, что есть вещи и похуже, чем способность колдовать пищу, даже если это одно конкретное блюдо. Как долго ему еще подавлять силу? Это было не только опасно, но и убивало его душу. Он маг. Магия была частью его самого, тем, кем он был. — Господи боже, это катастрофа! Что мне делать? Я не вынесу этого весь вечер. — Салем начал нарезать круги, чувствуя, как все больше усиливалось волнение.

— Я больше не могу так поступать. Ни с семьей, ни с силами. Мне кажется, что я сейчас взорвусь!

— Эй, все хорошо.

— Ничего хорошего. Это нечестно. В смысле, да, жизнь не справедлива, но блин! — Он махнул рукой в сторону вечеринки, где живая музыка плыла в теплом воздухе вместе со смехом и весельем. — Целое поколение магов, и только мне в качестве силы досталось какое-то издевательство. Даже дядя Халрод, который ловко обращается с плесенью, пользуется бо́льшим уважением, чем я.

— Неправда, — возмутился Иззи. — Они тебя уважают. Восхищаются. Любят.

Салем фыркнул.

— Они меня жалеют. Я вижу это по их глазам. Обычно следом идет взгляд «слава богу, не я». — Он вцепился в волосы. — Что делать-то? Чем дольше я игнорирую свои силы, тем хуже становится.

— Салем.

— Должно же быть что-то. Я чувствую, что застрял в подвешенном состоянии. Я хочу использовать свои силы, но как? Где? Они бесполезны. Всю юность надо мной насмехались, а я изо всех сил старался подавить свои способности, но больше не могу. Меня это убивает.

— Салем, послушай.

Салем замотал головой. Вся его жизнь рушилась. Он слышал о магах, которые из-за своей силы впадали в безумие. Матерь божья, Салема сейчас накроет паникой. Он задохнулся, но не от недостатка кислорода, а от внезапного прикосновения губ Иззи. Казалось, земля под ногами задрожала, внутри разбушевался огонь, который Салем никогда прежде не испытывал.

Мерлинова борода!

Иззи его целовал!

Глава 4

Пол под ногами движется?

Иззи не мог сказать наверняка. Он мог слышать, чувствовать, пробовать только Салема. Иззи явно умом тронулся, но удушающее облако отчаяния, исходившее от Салема, было просто невыносимым, и он поддался жгучему желанию успокоить. Иззи всегда держал эмоции в узде, но, видимо, сегодняшний день стал исключением.

Салем замер под губами Иззи, но потом, похоже, что-то щелкнуло: зрачки заметно увеличились и практически полностью поглотили синеву. А затем Салем кинулся на Иззи, обхватил за шею и приглашающе распахнул рот.