Зигфрид - страница 23
Сбрасывая венки в воду, птицы лишались оперения и обращались в младенцев.
«Да это же ангелы!» — мелькнуло в голове у потрясенной Кримхильды.
Огромная золотая змея глядела на нее сверху. В ее короне сверкали алые звезды. Змея шептала, будто бы в покорившем ее забытьи:
Кримхильда вскрикнула и упала без чувств. Что-то до боли знакомое всколыхнулось в ней яркими звездными брызгами. И погасло.
Когда она открыла глаза, небо было светлым, бледная луна почти утратила свой недавний блеск и белела из небытия. Вставал рассвет.
Запели птицы. Сначала соловьи, потом жаворонки. Еще и еще. Волны тихо вторили нежным шепотом. Что-то теплое коснулось лица королевны. Она вздрогнула. Перед ней стояла Дева Мария. Вся в белом. В глазах ее были любовь и слезы. Она пела и улыбалась:
— Ты фея? — прошептала Кримхильда.
Дева Мария поцеловала ее в лоб и ответила:
— Я любовь твоя.
Поцеловала и исчезла. Растаяла в утреннем свете.
Кримхильда поднялась на ноги. «Может быть, мне все это приснилось?» — подумала она.
В старой часовне у дворца глухо ударил колокол.
В огромном, выложенном разноцветной мозаикой зале дворца все так же тихо перебирал струны арфы и пел свою песню старый Тассо.
Однажды, дело шло уже к вечеру, солнце садилось в бледное марево, и слитная тень всадника и верблюда, плывшая по степи, вытянулась в длину, — так однажды на исходе дня, не становившегося однако прохладнее, а пылавшего под медным небосводом безветренным зноем, от которого воздух мерцал над сухой травой, у Иакова язык присыхал к нёбу, ибо со вчерашнего дня у него не было во рту ни капли воды. Он увидел что-то живое далеко на равнине, и его зоркие, несмотря на усталость, глаза скоро разглядели сгрудившееся вокруг колодца овечье стадо, пастухов, собак. Он судорожно встрепенулся от счастья и облегченно вздохнул. Но на уме у него было только одно — вода! Прищелкивая пальцами, во всю мощь пересохшего горла он кричал это слово своему животному, которое и само уже почуяло благодать, вытянуло шею, раздуло ноздри и, напрягшись, ускорило шаг.
Вскоре он был уже так близко, что мог различить цветные метки на спинах овец, лица пастухов под наголовниками от солнца, волосы у них на груди, браслеты на руках.