ЗИМА[ЛЕТО]. Книга 2 - страница 3

Мужчина не может насытиться, упиваясь ее восхитительной нежностью. Снова и снова, внутрь и наружу. Он все видит, а она — нет. Только чувствует каждое движение и отвечает, стремясь к вершине. Его пальцы вдруг касаются ее снизу, вырывая еще один стон.

— О-о!

Наслаждение накатывает, как волна. Ольга теряется в нем. Еще одно движение, и муж тоже обессилено падает сверху. Он все еще внутри.

Муж целует ее в плечо, и ее лоно резко сжимается в ответ. Она прерывисто выдыхает.

— Оль, не тяжело?

— М… нет…

Вообще да, но даже приятно. Не хочется, чтобы он уходил. Внутри все пульсирует. Это отголоски только что испытанного удовольствия.

Наконец он ее отпускает и ложится рядом. Ольга смотрит на мужа. В голове никаких мыслей, только всякие глупости идут на ум. Мирослав говорил, что весной покроют Глорию. Значит… Значит…

Пристроив голову на плече у мужа, она вдруг спросила:

— Слав, а сколько длится беременность у лошадей?

— Одиннадцать месяцев, — ответил он и удивленно посмотрел на нее.

— Ой! Почти год?!

Ольга резко села на месте. Зимин перехватил ее за руку и снова притянул к себе.

— Ляг. Чего ты дергаешься?

Глаза его сами собой закрывались. Не хотелось ни о чем думать после секса. Ну, чего она пристала? До утра не потерпеть.

Но Ольга не на шутку призадумалась. Вот это да! Значит, если все случится весной, то жеребенка она увидит дай бог к концу следующей зимы.

— Ну, Слав. Как ты не понимаешь? — поглядела она на него.

Вот же бесчувственный чурбан! Сразу видно, не понимает, как будет тяжело лошади. Почти год носить жеребенка… Ольге стало страшно. Может, еще не поздно переиграть? Она боялась подвергать жизнь Глории такому риску.

— Спи давай, потом поговорим.

Мужчина сжал руку, обнимая ее за плечи, и пришлось покориться. По крайней мере до тех пор, пока он не заснет. Стоило Зимину расслабиться, как Ольга тихонечко выскользнула из его хватки и, накинув его рубашку и подвернув рукава, пошла на кухню.

По пути она зарулила в прихожую и прихватила клатч. На кухне достала смартфон и полезла в интернет, погрузившись в ветеринарные подробности. Лучше бы она этого не делала! Теперь ей везде будут мерещиться осложнения при родах.

— У-у… — заныл пекинес, которого уже минут десять игнорировала хозяйка. — Вуф-вуф…

— Сейчас. Чего тебе? — потрепала его по ушам женщина.

Вроде миска полная. Смотрит преданно в глаза, чего-то ждет и виляет. Умел бы еще говорить.

— Пойдем кино смотреть?

Песик согласно заворчал. Ольга, невзирая на позднее время, разморозила себе в микроволновке миску королевских креветок и пошла в гостиную. Там она уютно устроилась на диване в обнимку с собакой. Чарли тут же сунул любопытную морду в миску. Вот проглот!

Решив освежить в памяти, она смотрела «Черного красавчика». Кино про лошадь — то, что доктор прописал. В фильме лошадиные роды выглядели как-то совсем нестрашно, и женщина облегченно вздохнула. А потом как-то незаметно для себя уснула.

Так их и нашел утром Зимин.

Чарли приподнял ухо и открыл один глаз, услыхав, что они с хозяйкой не одни. Он дрых в ногах у Ольги.

Муж присел рядом и отвел локон с лица Ольги. Спит, как младенец. Рот ее слегка приоткрылся, и видно жемчужные зубки. Густые ресницы полукружьями легли на щеки. Рубашка расстегнулась, не оставляя простора для воображения. Лучик солнца, падающий через гигантское окно на потолке, упал ей на лицо, и она поморщилась, но так и не проснулась; только отвернулась и глубоко вздохнула.

— Идем, — тихо сказал Мирослав, хлопнув себя по бедру.

Песик спрыгнул с дивана, и они пошли на кухню завтракать. Ольга проснулась сама от вкусных запахов. Зимин в одних «боксерах» сидел за столом и наворачивал яичницу. Было в этом что-то первобытное и примитивное. Женщина прислонилась к дверному косяку и подумала, что пора бы уже привыкнуть. Такой вот он. В ресторане, как все цивилизованные люди, в элегантном костюме ест вилкой и ножом. А дома — так… Дома так.

Чарли жадно чавкал над своей стальной миской, словно с голодного острова. А ведь она ему ночью скормила почти все креветки.

— Доброе утро, — сказал Зимин. — Встала?

— Да.

Как будто не видит. Хотя все он видит. Прошелся взглядом с головы до пят и обратно, задержавшись на ее ногах, и Ольга невольно зарделась.