Зима в горах - страница 3

стр.

Король гнал голь. В нем стыл без крыл его
пыл. Враг, кинь стяг! Кровь ран клюнь,
враж сквозь мрак их зрак. Колдун, в
дым дунь!.. Вей вверх! Вей вниз! Свей
в ком всех визг. Слов ком — ни о ком.
А дым — черт с ним! Злой пес врос в лёсс[2]

Реализм как свою эстетическую программу Уэйн декларировал в статье «Балансируя на канате», опубликованной в сборнике 1958 года «Декларация».

Над существом искусства и задачами писателя-реалиста Уэйн задумывался, таким образом, уже в 50-х годах. Высказывания его в статьях этого периода помогают лучше понять его прозу и подводят вплотную к ответу на вопрос, почему он в 1970 году выпустил такую книгу, как «Зима в горах».

В статье «Перспектива писателя» (она была опубликована журналом «Ландн мэгезин» еще в 1956 году) Уэйн писал: «В наше время серьезная книга становится средством общения и служит уже не пустому развлечению читателя. Более чем когда-либо, она насущно необходима для человека рассуждающего, способного самостоятельно мыслить». В другой статье того же времени он говорит о большой ответственности задач художника-реалиста: «Надо признать, что каждый серьезный художник так или иначе встает перед проблемами, которые занимают умы всего человечества в эпоху, когда он живет и пишет». Двумя годами позже в статье «Балансируя на канате». Уэйн развернул ту же мысль, написав: «Все художники, если они, само собой разумеется, не смотрят на себя как на шутов, призванных лишь развлекать читателя, озабочены разрешением проблем, стоящих перед тем обществом, в котором они существуют».

Чем дальше шел Уэйн, чем больше мужало его творчество, тем более закономерно было появление книг, в которых ставились бы острые проблемы дня. В большинстве своих книг, по крайней мере в лучших книгах, писатель касался вопросов, существенных для современной Англии или, во всяком случае, для различных поколений ее буржуазно-демократических кругов, для демократической молодежи и интеллигенции. Позиция писателя, сидящего в башне из слоновой кости, ему была совершенно чужда. Он даже сказал однажды, что «попытка спрятаться от жизни влечет за собой для художника творческое бессилие».

В «Меньшем небе» Уэйн попытался в камерной форме психологического романа показать конфликт, переживаемый сегодня сотнями интеллигентов западного мира. Создав этот небольшой шедевр, он, как его герой Джири, потянувшийся к большему небу, потянулся к новым и более совершенным формам, новым, более сложным задачам. Родилась «Зима в горах». Маленький социально-психологический этюд послужил (при всем различии сюжетов) вступлением к большой симфонии.


Если пользоваться термином «герой», подразумевая главное действующее лицо повествования, то герой «Зимы в горах» — ученый-лингвист Роджер Фэрнивалл. Но по мере чтения романа начинаешь понимать, что в нем далеко не просто сразу определить, кто и что в центре внимания автора.

Фэрнивалл решает провести академический отпуск в Северном Уэльсе, причем первоначально его единственная цель — изучить один из древнейших языков Европы — валлийский. Личная жизнь ученого не устроена: в сорок лет он еще не женат, у него нет ни родных, ни близких, ни даже постоянного дома. Работу в Лондонском университете и жизнь в столице он готов променять на должность в университете Упсалы, тем более что и девушки там хороши… Впрочем, легкомыслие Роджера лишь напускное.

Книга начинается с похорон. Лучшие годы Роджера были отданы уходу за неизлечимо больным братом, пострадавшим во время одной из бомбежек Лондона в начале второй мировой воины. Теперь, когда брата не стало, пора подумать и о себе.

В приморский городок Карвенай, окруженный хмурыми горами, Роджера забрасывает случай. Случай же сводит его и с Гэретом, владельцем небольшого автобуса, ведущим упрямую, но в конечном счете обреченную на поражение борьбу с богачом Шарпом, который скупает весь местный транспорт, принадлежащий мелким владельцам. Все уже сдались, один Гэрет не сдается.

Уэйн не объясняет поначалу, почему лондонский «интеллектуал» решает остаться в Карвенае на неопределенный срок и безвозмездно работать у Гэрета кондуктором, а валлийский язык научает уже не по книгам и даже не по газетам. Объяснение приходит, но не сразу.