Зимний маршрут по Гыдану - страница 17

Забойка требует скорости и слаженности работы. Она представляет собой конвейер, предусматривающий несколько операций. Строго по графику должны подгоняться стада. Их необходимо забить в кратчайший срок. Кормов вокруг фактории почти нет. Если олени постоят голодные возле кораля, то работа пастухов пойдет насмарку. Каждый час простоя животных без корма означает потерю многих килограммов, которых так добивались оленеводы, начиная от появления на свет пыжика и до того времени, когда люди начинают собирать урожай.

В этом году рыбозавод рассчитывал забить пять тысяч оленей. Каждого оленя забивают, как правило, вдвоем. В среднем получалось, что в день можно управиться с пятисотголовым стадом. Каждый день пропускать пятьсот оленей через кораль — немалый труд. Каждого оленя надо поймать тынзяном, связать, взвесить. Много очень тяжелой работы на свирепом морозе при внезапных пургах.

С раннего утра у кораля толпилась почти вся фактория. Ненцы — старики и старухи — держались группами, оживленно переговаривались. Отовсюду слышался смех, шутки. Люди собрались посмотреть на плоды своего труда. Школьники носились повсюду. Под руководством старших ребят они расчищали от снега площадки, резали веревки, выпиливали бирки, с помощью которых можно будет узнать, кто растил этого оленя и сколько он весит. На бирке указывался номер животного по списку.

Наконец увидели. На горизонте, на кромке снега появилось темное пятно. Стадо. Яр Пандо гонит. От кораля в ту сторону помчалось несколько упряжек с забойщиками — помогать приятелю.

Стадо двигалось в определенном темпе, не быстро и не медленно. Оленей нельзя гнать галопом. Животные будут только волноваться, разбегаться, и хорошего из этого ничего не выйдет. Этот темп определялся многими веками общения людей и оленей.

Впереди ехал сам бригадир. Он был одет по-праздничному. На нем был очень красивый гусь — верхний балахон мехом наружу. Кисы (меховые сапоги) смогли бы украсить музейную экспозицию. К нарте бригадира привязано три оленя. Эти не для забоя. Сильные, красивые животные, пестрые по окрасу. Считается высшим шиком ездить на пестрых оленях. Они сравнительно редко встречаются, как и белые. Поэтому каждый оленевод подбирает себе упряжку из незаурядных оленей. Руководствуются тем, что все редкое вообще ценится, а столько необычных оленей можно найти только в необычном стаде. Другое соображение совершенно утилитарно: своих ездовых оленей, если они сильно отличаются от остальных, легче искать в стаде.

Перед коралем олени стали беспокоиться. Бригадир сбавил ход. Олени тревожно нюхали воздух, задирая головы, крутились на одном месте. Бригадир продолжал тихонько двигаться в сторону раскрытого входа кораля. Стадо начали теснить пастухи. Они ехали сзади и с боков. Не менее пяти-шести лаек трусили по сторонам, они сразу же кидались за оленем, оторвавшимся от стада, и заворачивали его к сородичам.

Наступил момент, когда Пандо въехал за изгородь, а стадо замерло у невидимой черты, разделяющей вольную тундру и неволю. Пастухи сзади еле заметно поднажали. Чуть порезвее пошли их олени, уменьшилась дистанция между ними и стадом. В загон вбежали первые олешки, за ними хлынули остальные, стремясь не отрываться друг от друга. Дело было сделано. Со всех сторон к проходу ринулись добровольцы, закрывшие вход. Работа началась.

Художник Емельяныч несколько расстроился, впервые увидев это зрелище.

Его слова были:

— Это ужасно! Такие красивые, благородные звери — и мясо!..

Я, наверное, за многие годы работы среди северян утратил способность видеть акт убийства в забое оленей. С кем поведешься, от того и наберешься. Для меня забой — такой же праздник, как и уборка хлеба. В самом деле, ведь растение тоже убирается из дальнейшего процесса воспроизводства. Оно начинает служить процессу воспроизводства человека. Остается только часть хлеба на семена.

Эта история повторялась вечно. Человек поил землю своим потом и в поте лица получал хлеб свой. В тундре человек тоже обильно поил землю потом, прежде чем получил свою пищу. Конечно, на забойку можно смотреть по-разному. Одни могут увидеть только стекленеющие глаза прелестных кротких животных, льющуюся кровь и все прочие вещи. А можно увидеть и законную радость и гордость тех, кто принес людям пищу, чтобы история их была вечной.