Зимний перевал - страница 7

Разговор с Фрунзе, уезжающим на Южный фронт.

Комната для писателя Александра Серафимовича.

Беседа с делегатом из Сибири и написанное после этой беседы письмо в Сибревком, начинающееся словами: «Обратить внимание на сельскую бедноту Сибири, снабдить их продовольствием из местной разверстки» — и кончающееся вопросом: «Правда ли, что бывали случаи в Сибири употребления коровьего масла на смазывание телег (вместо дегтя)?»

Записка в Наркоминдел:

Это — для переговоров с Польшей.

И так изо дня в день. Изо дня в день…

Работы было столько, что в сентябре он написал, пожалуй, меньше, чем в любой другой месяц своей жизни: лишь коротенькое предисловие к «Материализму…», письмо к немецким и французским рабочим по поводу прений о Втором конгрессе Коминтерна; ответ корреспонденту газеты «Дейли-Ньюс» господину Сегрю.

Этот господин Сегрю прислал Ленину радиотелеграмму, в которой иронизировал по поводу того, что отчеты иностранных рабочих делегаций, побывавших в Советской России, якобы принесли большевизму больше вреда, чем вся антибольшевистская пропаганда.

Ленин решил отплатить Сегрю веселой насмешкой.

«Давайте заключим договор, — предложил он, — вы — от имени антибольшевистской буржуазии всех стран, я — от имени Советской республики России. Пусть по этому договору к нам в Россию посылаются из всех стран делегации из рабочих и мелких крестьян (т. е. из трудящихся, из тех, кто своим трудом создает прибыль на капитал) с тем, чтобы каждая делегация прожила в России месяца по два. Если отчеты таких делегаций полезны для дела антибольшевистской пропаганды, то все расходы по их посылке должна бы взять на себя международная буржуазия».

«Однако, — добавил Ленин, — принимая во внимание, что эта буржуазия во всех странах мира крайне слаба и бедна, мы же в России богаты и сильны, я соглашаюсь исхлопотать от Советского правительства такую льготу, чтобы ^>3/_>4 расходов оно взяло на себя и только ^>1 /4 легла на миллионеров всех стран».

В Москве смеялись, вспоминали чье-то двустишие:

То же веселье, энергичное настроение чувствуется в ответах, которые дал Ленин в анкете проводившейся тогда перерегистрации членов Московской организации РКП (б) — той самой перерегистрации, о которой писал в «Правду» рабочий корреспондент из мызы Раево.

На вопросы анкеты Ленин ответил: пятьдесят лет, русский. На каких языках, кроме русского, говорите, читаете, пишете?

Французский, немецкий, английский; плохо все три. (Это он, свободно делавший доклады на всех этих языках! — Е. Д.) Кончил гимназию; сдал экстерном в 1891 году университетский экзамен по юридическому факультету. За границей был в 1895, 1900–1905, 1907–1917 годах в эмиграции (Швейцария, Франция, Англия, Германия, Галиция). В России жил только на Волге и в столицах.

Какая основная профессия?

Литератор. Работает в Совнаркоме. Получает 13 500 рублей в месяц (в переводе на золотое исчисление это составляло около трех рублей с полтиной. — Е. Д.).

С какого времени состоите в РКП?

С основания и раньше (1893).

Подвергались ли партийному суду, когда и за что?

Меньшевиками в РСДРП при расколах.

Какие документы или удостоверения имеются у Вас, указывающие на Ваше пребывание в нашей нелегальной партийной организации?

История партии — документ.

Что прочитано Вами из сочинений Маркса, Энгельса, Ленина, Каутского и Плеханова?

Почти все (подчеркнутых авторов).

Пишите ли Вы статьи в газеты, где и на какие темы?

Редко, на политические темы.

Можете ли писать листовки, воззвания и что Вами написано в этой области?

Да. Перечислить нельзя, было многовато.

В какой области знания чувствуете себя особенно сильным и по каким вопросам можете читать лекции и вести занятия?

Больше по политическим вопросам.

Вышло так, что тогда, осенью двадцатого года, Ленина видели три человека, прибывшие в нашу страну из-за рубежа, и все три оставили о своих встречах с Лениным подробные записи. Первый человек — женщина, революционерка. Второй — мужчина, писатель, считавший себя социалистом. Третий… Впрочем, о третьем мы скажем в свое время.