Зимняя жара - страница 12

Я моргаю, стараясь не рассмеяться:

— Ну и что вы, ребята, едите дома?

Аарон пожимает плечами:

— Лили приходит два раза в неделю и готовит нам много еды.

— Тебе нравится, как она готовит? — спрашиваю я, гадая, кто такая Лили.

Аарон снова пожимает плечами:

— Лучше, чем папа.

Я протягиваю руку и взъерошиваю его волосы:

— Не стоит твоему отцу слышать такое. Это может его расстроить.

— Папа знает, что он не умеет готовить, — беззаботно сообщает мне ребенок. — Он говорит, что не может быть хорош во всем.

Я прикусываю язык и решаю сменить тему.

— У меня в сумке есть еще печенье и половина сэндвича, если хочешь. Затем мы можем приступить к написанию этих картин.

— Вы тоже любите печенье, мисс Эбби? — спрашивает Аарон, жуя очередное печенье, заставляя меня задуматься, не испортила ли я ему аппетит к ужину.

— Хм, — небрежно замечаю я. — Я больше люблю черничные кексы.

— Так вы любите черничные кексы? — Аарон был очень любознательным ребенком, и я усмехаюсь. — Просто съешь бутерброд.

Аарону понравился сэндвич, который я приготовила для себя сегодня утром, и как только он закончил, мне пришлось надеть на него фартук, чтобы не испачкать одежду. Большая часть рисования проходила с использованием рук, что в его возрасте совершенно нормально.

В какой-то момент мне пришлось отчитать его.

— Аарон, краска должна оказаться на листе. А не на мне.

Он выглядел виноватым и вернулся к работе, но продолжал пачкать мои волосы, потому что каждый раз, когда наклонялась и говорила ему использовать определенный цвет, он намеренно касался падающих прядей моих волос, чтобы оставить краску на них.

Что я поняла об этом маленьком ребенке, так это то, что если он чувствует себя достаточно комфортно рядом с вами, его озорство не знает границ. И по какой-то причине он очень привязался ко мне.

Не то чтобы я возражала против детских шалостей.

Я поднимаю свои руки, покрытые краской, и угрожающе говорю:

— Если ты не прекратишь рисовать на мне, я выкрашу все твое лицо в зеленый и оранжевый цвета.

Аарон хихикает:

— Нет, вы так не сделайте!

Я наклоняюсь к нему с блеском в глазах.

— Думаешь, нет? Тебя будут звать зелено-желтым маленьким монстром из школы Вудсайд.

Аарон взвизгнул от смеха, когда я попыталась схватить его. Вскочив на ноги, он бросается прочь от меня.

Как раз в этот момент дверь открывается, и он сталкивается с ногами своего отца.

Стивен поднимает бровь, глядя на своего забрызганного краской сына, а затем на меня. Уголки его губ приподнимаются.

Я еще то зрелище.

Я стояла на коленях, пряди моих волос выкрашены в разные цвета, а на лице виднелись пятна краски. Мои руки полностью покрыты краской.

В таком виде сложно изобразить холод и презрение, которыми я намеревалась приветствовать его, если встречу.

— Мистер Таннер, — приветствую я сдавленным голосом.

Он подходит и смотрит на меня сверху вниз с блеском в глазах. Он так близко, что я оказалась на одном уровне с его... О, черт возьми, нет!

Я уже собиралась встать, когда он присел на корточки.

— У вас краска на щеках, мисс Эбби. — Он протягивает большой палец, чтобы стереть мокрое пятно с моего лица, и когда я покраснела от того, как он ласково провел большим пальцем по моей щеке, он самодовольно ухмыляется.

Но что он пытался доказать?

Я отдергиваю голову и быстро поднимаюсь на ноги.

Понимаю, что, стоя рядом с ним, едва достаю ему до груди. Не желая смотреть на него во время разговора снизу-вверх, делаю несколько шагов назад.

— Вы рано, мистер Таннер.

Он делает шаг вперед.

— Мои встречи закончились раньше.

Еще один шаг назад.

Его взгляд заставляет низ моего живота сжаться, а челюсть напрячься.

— Как ваша машина?

— Все еще в мастерской. Аарон, иди и подожди снаружи.

— Хорошо, — говорит Аарон и смотрит на нас обоих, — можно я возьму печенье, мисс Эбби?

Я все еще не свожу взгляда с серых глазах его отца и слабо говорю:

— Конечно.

Упираюсь спиной в стену, а Стивен стоит всего в нескольких сантиметрах, его грудь практически касается меня. Руки у него в карманах.

— Ты выглядишь взволнованной, Эбби.