Зимовка Зор-Мазар - страница 9

Контрабандист и тот исчез, видимо, ушел куда-то в аул.

Шла ночь. Луна склонилась к западу. Зло визжал снег под валенками. Вера подолгу стояла, всматриваясь в горы, не зная что ей делать. Замерзнув, она уходила в землянку, не снимая полушубка, сидела на кровати Глеба, ждала. Было тихо, только пшканы возились над головой и сухая земля изредка тоненькой струйкой сыпалась с потолка. Она бы давно ушла на поиски, но не знала, в какую сторону идти.

Уже утром, когда рассветало, она совершенно неожиданно уснула, сидя за столом. А когда проснулась, солнце светило в потолочное окно и рядом за перегородкой кто-то шевелился. Вера вскочила и заглянула в соседний отсек. У плиты на табуретке, еще не успевший раздеться, сидел Глеб; он, довольно громко чавкая, жадно хлебал холодный борщ из кастрюли, стоявшей на остывшей плите.

– Вы пришли! – сказала Вера.

– Ага, – с набитым ртом отвечал Глеб.

– Почему же так долго, – сказала Вера, и сердце билось у нее тяжело и сильно, она слегка задыхалась.

– Задержался немного, – спокойно и не оглядываясь сказал он. Ему и в голову не пришло, что она не спала ночь.

Еще несколько раз после этого ходил Глеб на плато, но Зор-кульджа так и не подпустил к себе и к своему стаду, они уходили, едва издали почуяв его.

«Да не бойся ты меня, красавец, – думал Глеб, – не бойся, я помогу тебе, дай срок, и доберусь до твоего врага, до этого хитрого бродяги».

В начале ноября перед самыми праздниками случилось чудо. Вечером уже в темноте, в шуме ветра появились какие-то странные ноты. «Вроде как машина идет», – подумал Глеб, а потом сказал:

– Как машина.

– Я тоже подумала, как машина, – поднимая голову, сказала Вера.

И оба они подумали, что вряд ли теперь услышат машину раньше, чем через 6-7 месяцев.

Но прошла минута, и бешеный рев гудка и не менее громкий лай Контрабандиста возвестили о том, что происходит что-то необычное. Глеб кинулся наверх.

У самого входа в землянку, во всю светя слепящими фарами, стояла машина. Потом фары погасли. Глеб подбежал к дверце кабинки, она медленно, неторопливо открылась.

– Ну, Глеб, – раздался оттуда спокойный голос, – как живешь, Глеб?

– Васька! Это ты, старик, эх черт! Откуда ты? Куда едешь?

– Ну, сюда приехал, – сказал Васька, растягивая слова, – кое-что к празднику привез. Тебе!

– Правда? – закричал Глеб. – Ну, молодец! Ну, молодец, старик!

Не успел Васька даже отвернуть кран, чтобы спустить воду из радиатора, как Глеб обнял его сзади и потащил на руках в землянку.

А на дворе мела метель при двадцатиградусном морозе, выл ветер. Здесь же, в землянке, на плите шипели консервы на сковороде, кипел кофе, потом варился борщ и жарились котлеты.

Вера со смеющимся лицом металась от плиты к столу, хотя от плиты до стола было всего три метра, и все не садилась за стол, как ее ни уговаривали. Она на ходу изредка выпивала рюмочку, вилкой брала что-то с тарелок. Глеб и Васька сидели друг против друга и разговаривали. Говорил главным образом Васька. Он рассказывал, как возникла мысль подбросить зимовщикам свежих овощей, продуктов, как начальник хотел отправить дополнительные приборы, а Кускова – дополнительные инструкции, чтобы они сделали дополнительно «очень важные» работы. Как начальник сказал, что «у них и так работы хватит и нечего заставлять их делать бессмысленную чепуху». Как возражала Кускова, а начальник ей сказал: «Да не болтай ты чушь, любишь сама массу бесполезной работы делать и других заставляешь ерундой заниматься», как Кускова ушла в слезах. Как спрашивали его и как он сказал, что трудно, но «раз ребятам нужно», то он «кровь из носу – проскочит». Как он ехал, копал снег на Талдыке, как нанял трактор на Катын-арте и Кызыл-арте, чтобы он его тащил, и как наконец прорвался.

– Молодец! – кричал Глеб и через стол изо всех сил бил его по плечу. – Ты молодец, старик. Давай еще выпьем.

И они наливали и чокались.

Утром до света Глеб ушел за козами, он вернулся еще до обеда и отправил двух охотников с лошадьми на скалы. К вечеру они привезли шесть туш козлов.

Васька проснулся поздно, затем поел котлеточек, выпил, и когда Глеб вернулся, встретил его в самом приподнятом настроении.