Зита и Гита - страница 37

Он понюхал напиток и, запрокинув голову, как петух, оглашающий восход солнца, опорожнил рюмку.

— Прекрасное виски, — сказал он, причмокивая языком и двигая массивными челюстями.

— Так вот, господин Ранджит, — с расстановкой начал Юсуф. — Мне нужно, чтобы вы сопроводили одну молодую особу в Дели. В аэропорту ее встретят. К вам подойдут и скажут пароль, который вы узнаете от меня при посадке в самолет.

— А дальше? — спросил заинтересованно Ранджит.

— Это все, что я от вас хочу. Вы передадите эту особу человеку, который назовет пароль. Место встречи я вам тоже сообщу при отлете. Вот вам для начала, — и «наваб», вытащив из бокового кармана бумажник, отсчитал несколько ассигнаций и передал их Ранджиту. — Остальные, когда вернетесь.

— Согласен, — сказал оживленно Ранджит и спрятал деньги в карман. В пересчете на рупии, сумма была немалая.

— Итак, за успех надо выпить! — весело воскликнула Сандра. — Я верю в Ранджита, он не подведет, господин Юсуф, на него можно положиться.

— Что ж, выпьем! — почти одновременно проговорили мужчины.

— За тебя, Сандра! — добавил Юсуф и опрокинул в щель рта виски. — А теперь, мои дорогие, я вас оставлю. У меня уйма дел. Ранджит, билет тебе заказан на завтра после полудня. Сегодня же съезди в агентство и выкупи билет. За два часа до отлета я буду ждать тебя в ресторане аэропорта. Это все. — Юсуф поднялся, загремев креслом, и, откланявшись, прикрыл за собой дверь.

Когда его шаги затихли, Сандра сказала:

— Ранджит, нам необходимо приобрести небольшой домик; я присмотрела очаровательную усадьбу.

— Хорошо, Сандра, после Дели обязательно займемся этим делом вплотную. А сейчас мне надо идти. Как видно, это дельце — с двойным дном, если за него так платят, — заметил Ранджит.

— Отчего так? Останься! — надув пунцовые губы, пропела Сандра и прижалась к Ранджиту.

— Мне срочно надо в порт, у меня там деловая встреча, потом заехать в Пуну и за билетом в агентство. До завтра, Сандра, — едва успел проговорить Ранджит, как Сандра закрыла его рот своими мягкими, как плод манго, губами.

С трудом освободившись от страстных лобзаний любовницы, Ранджит открыл дверь и вышел в коридор.

Лифт, отсчитав этажи, спустил его в холл. Он быстро сел в такси и помчался в порт.

Зита, запершись в своей комнате, сидела в кресле и смотрела в окно, выходившее в сад. Милые ее сердцу розы, подставив душистые лепестки солнцу, дремали в знойном мареве.

«Шелест соловья, читающего книгу роз», — вспомнилось ей из Саади.

Было тихо, спокойно. Изредка легкий ветерок перебирал веера высоких и стройных пальм.

Она чувствовала себя одинокой и слабой оттого, что вера ее в добро, в его победу над злом, надломилась. А сил для того, чтобы бороться, утверждать себя, она не имела. Последняя нить надежд и юных мечтаний оборвалась.

Зита была в полном отчаянии и растерянности.

Ни солнцу, ни ветру, ни розам в саду, ни земле, ни небу — никому не было дела до Зиты. Были бы живы отец и мать! Они бы не дали в обиду свою дочь! Но ее любимых родителей нет рядом с ней, как нет их и на всей Земле. Они не приходят к ней, — что же, она сама придет к ним, милым, добрым и дорогим, к маме и папе!

Слезы тихо, непроизвольно наплывали ей на глаза. Глухое рыдание вырвалось из груди бедной девушки; она грезила наяву. Все спасает смерть. Эта мысль властно проникла в ее сердце.

И она как бы осваивала ее в себе, привыкая.

«Я умру, стану свободной от ужаса, который меня окружает, от неимоверной лжи, подлости и ханжества, от ежедневных издевательств надо мной, от мук сердечных, страха, неуверенности; от моей неудачной, несчастливой жизни, — рассуждала про себя бедняжка. — Сколько можно терпеть? Господи, ты видишь, что я терпела, как могла, но душа моя не в силах более сопротивляться! Всему есть предел и конец. И я иду к этому концу и пределу, иду к тому берегу, куда ушли мои родители… Если они видят меня, они поймут и простят мое решение».

Зита посмотрела в окно. С левой стороны, у тяжелых железных ворот, дремал привратник.

Итак, завтра рано утром она уйдет из дома; а там — вечные воды примут ее в свое лоно!