Зк-10. Аффект - страница 8
- Мы не успеем, - отзывается на мой призыв испуганный женский голос.
- А мы вот успели! - кричу я, не оборачиваясь, и бегу к себе.
Прыщик перехватывает меня ещё на подходе к воротам цеха.
- Ну, куда ты слинял? - смотрит он так укоризненно, что я бы непременно покраснел от стыда, если б уже не был красен от прежних передряг. - Сантехника, который пострадавшего нашёл, уже допросили. Теперь твоих ждут. Давай, хватай первого и...
Первым перед Ивановым садится Витя Хренов. Он печально глядит на опера и часто вздыхает. Сразу видно - устал человек. И не мудрено: вчера две смены отпахал, и сегодня утром вышел.
- Ты видел, как Палагин на галерею пошёл? - спрашивает опер, кивая в сторону монитора.
- Дык, разве было у меня время смотреть, - морщится Хренов. - Корпус заводу нужен, сами понимаете... Заказ выгодный под угрозой. Мы стали машину проверять, глядь, вода сифонит. Вот я за шлангом и побежал... Мы и начальству об этом докладывали. - Витя кивает в мою сторону.
Опер поднимает глаза. Мне ж приходится только руками развести, действительно, говорил мне кто-то о проблемном шланге. Иванов чешет пальцем щёку и вновь к Хренову с вопросом.
- Свет на галерее горел?
- А я почём знаю? - жмёт плечами Витя. - Я же говорю: за шлангом пришёл. Подобрал нужный и обратно. Некогда мне было по сторонам смотреть. Неужто мы не понимаем, как корпус прибора заводу нужен? А если вы меня подозреваете в чём, так я сейчас же заявление об увольнении напишу. С моими знаниями меня на любом заводе возьмут, - привычно начинает Хренов любимую песнь непризнаного гения. Он грозится уволиться не менее трёх раз в году. При каждом удобном случае грозит, иногда упоминая, что у него племянник - заместитель директора на заводе в Энске, мол, меня там с руками и ногами да ещё по блату...
- Ладно, - машет рукой опер, - в караульной комнате посиди. Потом ещё поговорим.
На стул перед опером садится Баранов. Коля явно встревожен, глаза бегают, лоб потеет, руки слегка подрагивают. Беспокойство установщика форм замечает и опер, а потому сразу начинает свою коварную игру.
- Всё, Баранов, бита твоя карта, - глядя допрашиваемому прямо в глаза, строго хмурит брови опер. - С Васиным паровозом пойдешь... Суши сухари...
- Какие сухари? - Коля таращит на сыщика глаза, а тот продолжает гнуть свою линию.
- Васин Палагина по затылку железякой оприходовал. Ты же всё видел и теперь подельника покрываешь...
- Какого подельника? - Баранов ёрзает на стуле и вертит головой, словно испуганная галка. - Чего покрывать? За это не сажают!
- За что не сажают? - опер продолжает давить. - За убийство?! Ещё как сажают!
- Не было никакого убийства! - Коля пробует встать со стула, но опер усаживает его обратно. - Мы и в галерею не заходили. Бухали мы в кладовой!
- Чего?
- Водку пили! И всё. А если б я знал, кто Вовку угробил, так я б ему сам хлебало начистил! Мы с Вовкой Палагиным свояки!
- Стоп! - сыщик бьёт ладонью по столу. - С кем в кладовой пил?
- Борян Васин, Серёга Истомин, - быстро перечисляет собутыльников Баранов. - Электрик Семёнов совсем не пьёт, слесарь Лукин тоже бросил, говорит, дурак раньше был и теперь на дух её не переносит. Хрен не стал с нами... Как всегда.... Спортсмен, ети... Приготовил всё и ушёл. А мы люди простые - почему бы на дармовщинку и не усугубить. Сто грамм ни в труде, ни в спорте...
- А чего это Хренов для вас алкашей так расстарался? - неожиданно суётся не в своё дело начальник охраны. Опер глянул на него сверкающими от негодования очами, но промолчал.
- Так это, мы вчера с Хреном поспорили, - впервые за всё время допроса лицо Баранова озаряется довольной улыбкой. - Испания со Швецией играли. Я говорю, что испанцы раскатают шведов, как тузик грелку под Полтавой, а Хрен выступать стал, дескать, шведы сейчас на подъёме и испанцам точно нос утрут. Зарубились мы с ним на литр водяры. В общем, испанцы два-один выиграли, а я Хрену говорю: чтоб утром водяра была. Вот он и принёс.
- Так, так, так - уже пальцами стучит по столу опер Иванов. - Значит, приготовил и ушёл... А когда ты в кладовку шёл, свет в галерее был?