Злато-серебро - страница 28

— Все, дядя, это был последний раз, — юношеский басок звучал приглушенно. Видно, говоривший не желал, чтобы его услыхал запертый пленник. — У меня теперь большая роль в представлении. Некогда изображать жертву твоих умений. Да и надоело. Это, оказывается, только поначалу смешно.

— Ну и топай, — на удивление тепло усмехнулся палач. — Плату за сегодня я твоей матери отдам, раз ты теперь при деле.

— Вот так всегда, — проворчал начинающий лицедей и направился к выходу. — А-а, да я теперь тебе и не нужен, — взглянул на Серпа. — У-у, вот кто настоящий палач. Зловещий ошейник, такой не снимешь. Нужно будет в каком-нибудь представлении использовать. Если сажей намазать, похоже получится.

— Племянник мой, — пояснил Вермей, проводив парня благосклонным взглядом. — Помогал мне языки развязывать. Не люблю я ни руки пачкать, ни инструмент. Проявишь немного изобретательности — разговоришь легко и безболезненно.

— Да, неплохо придумано, — кивнул Серп. — Надеюсь, ты не ждешь от меня тех же услуг? Свиной кровью мазаться неохота.

— Мне все равно, как ты станешь добиваться признания. Хошь, бычьей кровью мажься. Зовут-то как? Мое имя, верно, уже знаешь?

— Знаю. А я Серп.

— Серп Хладной Жницы! — мужчина усмехнулся. — Потомственный палач, что ли?

— Нет. Полное имя — Серпилус. Я чародей.

— Чароде-ей? — с некоторым недоверием протянул Вермей. — К чему одаренному душу и руки марать?

— Так получилось, — пожал плечами Серп. — Неудачная шутка, и я окольцован, — потер шею.

— Шутка? — прищурился Вермей. — Или ты натворил что-то?

— Клянусь госпожой моей Луной, если и натворил, то не ведаю, что.

— Ночной, значит? — Чародей молча кивнул. — А силу откуда берешь? Из света Госпожи? Или из жара плоти?

— А вот на этот вопрос я не отвечу.

— Не боись, отбирать твои камешки лунные не собираюсь, — усмехнулся мелжский палач. — Равно как и бедовых девок отбивать. Просто так полюбопытствовал. Привык я тут вопросы задавать, — окинул взглядом подземелье.

— Ты про работу-то не позабыл?

— Беру, беру тебя помощником. Сам видишь, один я остался.

— Спасибо, — чародей коротко поклонился. — Я, вообще-то, про того, в пыточной, спрашивал, — указал на дверь, за которой томился перепуганный бедолага.

— Ах, эта работа! — усмехнулся Вермей. — Пусть подождет. Вот как орать начнет, что готов все рассказать, так и идти к нему можно.

— Ты, я смотрю, с душой к делу относишься.

— Не с душой, а с умом, — посерьезнел палач. — И вот что, Серп. Давай сразу условимся. Умерщвление тех, кто спешит к новому воплощению, на тебе будет. За мной казни на площади. Пытки — вместе.

— Договорились. Я к толпе не рвусь, да и мелжане к тебе привыкли.

— Пожалуй, сработаемся, — Вермей хлопнул чародея по плечу. — Заполучить в помощники чародея! О таком только мечтать можно! Говорят, вам хватает одного взгляда или прикосновения, и человек все выкладывает. Да и правду от лжи ты с закрытыми глазами отличишь. Жаль, Кроты прознают, то и дело тебя дергать будут. Еще, глядишь, сманят.

— Не волнуйся, меня на всех хватит. Пошли, что ли, делом займемся. Тот мужик, небось, уже давно в глубоком обмороке валяется, на твоего племянника налюбовавшись.

Мужик был очень далек от обморока. Правда, и бодрым его назвать язык не поворачивался. Он сидел на полу, забившись в угол, подальше от пыточного инструмента. Увидев вошедших, постарался еще сильней вжаться в стену.

— Ну что, Плавень, сам все расскажешь, или мне клещами вытягивать? — Вермей взял со стола устрашающего вида железяку и для наглядности пощелкал в воздухе.

— Я… я… я… — забормотал пленник. — Не знаю ничего! — вдруг выкрикнул визгливым голосом.

— Ох-хо-ох… — вздохнул Вермей. — Придется на дыбу привязывать. Давай, Серп, помогай.

И палач с помощником двинулись к мужчине. Тот пытался отбрыкиваться, но безуспешно. Его схватили и, быстро лишив одежды, сноровисто прикрутили к дыбе. Пленник выл, плакал и клялся, что ничего не ведает, а потом неожиданно обмяк, лишившись сознания.

— Мрак в душу! — ругнулся Вермей. — Придется за водой идти. Я не припас, думал, снова гладко пройдет, раз племянник пособил.

— Погоди с водой, тут что-то не чисто, — Серп наклонился над мужчиной и, как показалось палачу, едва ли не обнюхал его голову. — Так и есть, замыкающие чары. Он всерьез убежден, что ни в чем не замешан. Значит, ничего не сможет сообщить, хоть до смерти пытай.