Зло наступает - страница 3

— Меня Марьей кличут, — буркнула она через плечо. И не стоило бы называть свое имя, да иначе ведь назовут как-то… неприятно.

— Марья? Красивое имя, — немного устало проговорила Велена, садясь на колченогую табуретку и скручиваясь в неожиданно компактный для такой рослой женщины комочек. Меньше всего хотелось мельтешить или мешаться у ведьмы под ногами. От чего-то взгляд устремился в окно, туда, где был виден волкодлак.

— Я не занимаюсь подобным. Это полуразумные магические звери, ошибочно причисленные к нечисти. Если и смогут кого задрать, так туда ему и дорога. Они зачастую овец да коз крадут… Увидела бы дурня, который это сделал, с радостью бы вам помогла!

Ведьма подала гостье таз с теплой водой для умывания, а сама отошла смыть свой кошмар с лица. Не ждала она гостей, совсем не ждала… Но ничего, справится и с этой девчонкой, ишь бледная какая, хоть вместо упыря в лес веди и народ пугай… Убрав зелень с лица и выплеснув воду на улицу с крыльца, Марья вернулась обратно в дом.

— Что беспокоит-то? — подошедшая Марья грустно посмотрела на гостью. — Какой отвар заваривать будем? А тот дурак… Если не утоп в болоте, то значит не настолько дурак… А если утоп… мир не обеднеет.

— Воспаление лёгких, — пробормотала женщина. Говорила она тихо, невыразительно, рваными фразами. — Застарелое. Я его лечить пыталась, а управа меня посылала вечно. На всякие города и леса, сдергивая с больничного. А маг-лекарь управский уволился ещё два месяца назад. Нашли на его место канцелярскую крысу, которая хрен кому простуду вылечит, — спокойно объяснила Велена, словно и не жаловалась вовсе.

— Тогда вот что, Велена… — ведьма закопалась в большом сундуке, из которого пахнуло травами и чем-то немного горьковатым. — Полезайте пока на печь, она уже достаточно прогрелась… Там лежат теплые мешочки с песком. Один под спину, второй — на грудь кладите. Можете снять пока амуницию, я не украду… Пока травы заварятся, грейтесь. Если вспотеете, не страшно, вымыться есть где, одежду найдем.

— Спасибо, — кивнула Велена, послушно снимая кожаную куртку с посеребренными металлическими щитками, наплечные и нагрудные пластины и все остальные детали лёгкого, но не слишком удобного для лежания на месте доспеха.

Тем временем Марья шустро сортировала травы в сундуке, выбирая нужные. За дверью послышалось возмущенное шебуршание и громкий кошачий мяв — Тишка учуял спрятанную в сундуке валерьяну и рьяно рвался к источнику вожделенного запаха. В печи потрескивал огонь, за окном шебуршали птицы над невысокими кустиками под забором. В целом, довольно пасторальная идиллия, и ведьма сошла бы за обычную деревенскую бабу, которых множество. Если бы не пучки с травами, подвешенные к потолку, сундук, забитый уже другими травами, непонятные банки с настойками на полке с противоположной от печи стороны, да не сушенные грибы, подозрительно напоминающие мухоморы, вольготно разложенные на столе.

Велена же радостно прижмурилась, скрючиваясь на печке и обнимая мешочек песка. Да, полежать на теплой печке было здорово.

— А ваш кот тот ещё проказник, да? — ухмыльнулась девушка, украдкой поглядывая на светящегося мурлыку.

— Да уж, — ведьма отпихнула ногой кота, хитростью проникшего в дом и рвущегося к вожделенному сундуку. Тяжелая крышка захлопнулась, Марья защелкнула замок. — Значит, вот что… лечиться придется долго, травы спешки не любят. Я не маг-кудесник, сразу говорю — моментального исцеления не обещаю… Но сделаю все, что в моих силах.

Женщина вернулась к травам, четко отмеряя количество каждой травы и насыпая в маленькие глиняные горшочки. Придется поварить немного, а заодно и обед приготовит, раз уж печку прогрела… После определения дозировки, она тщательно расставила горшочки в печи, прикрыв их маленькими крышечками, и занялась непосредственно обедом. Гости, они такие, поесть любят. Даже больные…

— Понимаю. Деревенские все равно рассказывали много. Ведь вы, ведьмы, магию свою творите. Это интересно, — немного сбивчиво пробормотала Велена. После ночи в гостевой у старосты деревни повылезали все болячки. И старые раны заныли, и в груди мерзкая ноющая боль… — Понимаю, что я не ко времени, но за два месяца весны здесь в лесу пять человек сгинуло.