Зловредный старец - страница 10

Конечно, невестка моя популярностью у владетельных, мягко говоря, не пользуется – они ей отчего-то не доверяют, казней опасаются, наверное… и не зря. Но Зулик вполне надеялся Валиссу от резких телодвижений удержать.

Шехамскую Гадюку! Удержать! Вот ведь наивный болван.

Нет, я знаю, конечно, что любовь слепа – в той еще жизни проверял, на первом курсе. Но чтоб настолько!..

Когда я признательные показания (упоминания о Валиссе оттуда, разумеется, были аккуратно вымараны) Латмуру прочитал, тот от поведения своего побратима аж охренел. И тут же заявил, что имя его Зуликом опозорено бесповоротно и окончательно, доверия ему быть не может – пустите в отставку.

И так еще шесть раз, включая сегодняшний. Этим я Валиссу тоже при случае попрекаю. Действует не так эффективно как упоминание о том, что она своей дурью чуть собственного сына не угробила, но тоже вполне себе аргумент. Во всяком случае, с момента вскрытия заговора ейного хахаля ядом невестка мне на мозг почти не капает.

Хоть какая-то от этого покушения польза.

– Вы собрались меня этим попрекать до конца времен, Лисапет? – обиженно поджала губы Валисса.

Ну вы поглядите, какая невинность оскорбленная – я сейчас расплачусь!

– Нет, ну что ты. – ласковым тоном отозвался я. – Только до своей смерти.

* * *

– А, князь, заходи-заходи, дорогой. – поприветствовал я Латмура, откладывая свиток с трудами Аксандрита Геронского в сторону. – Слыхал, Нвард возвратился из путешествия. Как он там?

– Благодарю, ваше величество, рана пустяковая. – ответил Ржавый входя в мои апартаменты. – Через неделю должен уже полностью оправиться.

Так, интересно девки пляшут – у нас тут в сыне командира царской гвардии и женихе, между прочим, царевны, кто-то дырку сделал, а царю об этом не докладывают! Пора, кажется, начать учить Люкаву Родину любить.

– Ну и славно. Да ты присаживайся, дорогой, присаживайся. Сам-то здоров?

– Спасибо, государь, – капитан опустился в кресло, – вполне.

– Надо же! – я всплеснул руками. – А я уже думал, что умом тронулся!

Я шлепнул на стол перед ним лист с его же рапортом на увольнение со службы.

– Ты сколько еще намерен из меня кровь пить, а? – тон, которым это было произнесено, был, надеюсь, самым задушевным.

– Повелитель, – Железная рука упрямо склонил голову, – Поступок моего побратима…

– Вот именно! – перебил я главного по гвардии. – Его, а не твой!

– Ваше величество, перед богами и людьми…

– Иди ты в жопу. – ласково посоветовал я. – И с богами, и с людьми, и со всей Святой Троицей.

Князь, услышав от меня такое откровенное богохульство, аж поперхнулся.

– Не требуется быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Зулик находится под арестом – всем владетельным это очевидно, а иным, полагаю, и известно доподлинно. Между тем я что-то не наблюдаю у своего порога депутаций с требованиями немедленно отрешить от должности и тебя. Вот ты сейчас входил, нет же за дверью никого, кроме стражи?

– Нет, но…

– А, следовательно, все давно сделали вывод, что ты, князь, царского доверия не утратил. Правильный, кстати сказать, вывод-то.

– Но моя честь…

– Ни хрена с ней не сделается, с твоей честью, только преумножится. – отрезал я.

– Да как же так, повелитель?! – возопил мой главногвардеец. – Этот шелудивый пес опозорил и свое, и мое имя устроив заговор! Да кто теперь поверит, что я о планах своего побратима не знал, и их не поддерживал?!

– Ой, балбес… – я вздохнул и покачал головой. – Если бы так оно и было, сидел бы сейчас князь Тимариани в камере? Я уж не спрашиваю о том, был ли бы я жив вообще. Вот скажи, кто или что могло бы помешать тебе устроить ему побег, желай ты этого? Да только твоя честь и верность присяге, которую ты поставил превыше уз крови. И все, заметь, это прекрасно понимают – один ты мне беременную голову делаешь.

– Простите, государь… Беременная голова – это как? – опешил Ржавый.

Пока объяснял – приперся Морской воевода.

– Проходи, будь добр, Михил, присаживайся. – поприветствовал его я. – Может хоть тебя Латмур послушается, а то я уже даже и не знаю что и говорить. В отставку, ишь, просится.

– Вот как? – ответил главвоенмор. – Значит не врут портовые болтуны, что Ржавый Главного министра в темницу кинул, если и вовсе не зарезал?