Злые песни Гийома дю Вентре - страница 4
Король перебирает зёрна чёток,
Француза на француза натравив…
Смотри, мясник, — не сбиться бы со счёта!
Смотри, не захлебнуться бы в крови!
Я всё не верю: правда или бредни
Весь этот ад? Чтоб жизнь свою спасти,
Наваррский вынужден идти к обедне!
А Колиньи 14) переплывает Стикс…
Придёт ли день, когда в стране моей
Не станет ни попов, ни королей?!
26. Обет
Замок тяжёлый на сердце повешу,
Запру на ключ рой мыслей и страстей.
Всё, чем был счастлив я, всё, чем был грешен,
Укрою в тайниках души своей.
Без клятв — к чему слова? — кинжал из ножен!
Тверди варфоломеевский урок!
Пусть не уймётся гневный твой клинок,
Пока ты жив, а враг не уничтожен!
Сломил кинжал — хватай с дороги камень,
Рази врага прадедовской пращой,
Колом, зубами, голыми руками
И, обезумев, бешеной слюной.
…Мечты, любовь и всё, что мне любезно,
Замкну на ключ. И ключ закину в бездну.
27. Ночь св. Варфоломея
Сквозь дым — неумолкающий набат,
И пламя, жадно лижущее стены,
И окровавленные волны Сены,
И крики, и горящих трупов смрад…
Под сенью ночи в переулках рыщут
Повязки белые — из дома в дом.
Во всех домах, отмеченных крестом,
Святым крестом указана добыча!
Набат, набат!.. Благословляет небо,
Попы благословляют и король —
Детей и женщин льющуюся кровь,
Весь этот чёрный бред, всю эту небыль…
Где брат твой, Каин? Ты молчишь? Убит!
Чья кровь клеймом на лбу твоём горит?!
28. Добрейшему из Валуа
Ты будешь спать. Не потревожат сон
Ни яростный набат Варфоломея,
Ни вопли жертв. Умолк последний стон.
Приказ исполнен. Жертвы коченеют.
Ты будешь пить. Не обратится в кровь
Твоё вино, и призраком Медузы
Пред королём своим не встанут вновь
Изрубленные на куски французы.
Ты будешь жить. Забудь про эту бойню,
Спи, пей, молись, повелевай спокойно,
Пока Судьбы не грянет приговор:
Взойдут плоды кровавого посева —
Для новых битв отточим шпаги гнева,
А для тебя, король-мясник, — топор!
29. Зелье Гекаты
Ещё и сорока нельзя вам дать:
И ручки пухлые, и голос жирный…
Мильон экю за тайну эликсира
Вы заплатили, королева-мать!
Его варил астролог Нострадамус 15),
Мессер Рене 16) на ядах настоял;
Монлюк 17), де Гиз, Таванн и кардинал
Размешивали грязными руками.
Бокал бессмертья полон до краёв —
Вдова сосёт, захлёбываясь, кровь
Шестидесяти тысяч гугенотов…
Врёшь, ведьма, — ты не доживёшь до ста!
Я вижу день — народ сметёт, восстав,
И королев, и королей со счётов!
30. Ночные тени
Во мраке факел чертит дымный след.
Шаги слышны: солдат прошёл дозором.
О камень гулко звякает мушкет.
Звонок вдали. И тихо. Полночь скоро.
Храни Господь от королевских слуг,
Храни от молодцов прево проворных!
Пусть не уйти мне от загробных мук —
Уйти б хоть от ворон в сутанах чёрных!
Куда идти? Эдикт — на всех заставах,
Слепые окна — на запорах ржавых.
Отряд, вооружённый до зубов…
Всю ночь по городу брожу тревожно,
И следом — Смерть, товарищ мой дорожный,
Торопится в истоптанных сабо.
31 Королевская капелла
Носитель обесславленной короны
Послал курьера к мастерам Кремоны
Купить секстет скрипичный повелел.
И вот оркестр — у грязного престола.
Ханже и мастеру заплечных дел
Колдун-скрипач наяривает соло.
Рыдают струны, ангельски звеня…
Отменный корм! — но явно не в коня:
Виолы трель не по душе вампиру —
Ему нужны не скрипки, а секиры,
Костры, и кровь, и чёрный ад кадил!
О, если бы ты знал его, Амати,
Столетней горной ели ты б не тратил
Ты гроб ему б сосновый сколотил!
32. Прокажённый
Дырявый плащ, засаленная шляпа,
Круг на плече с гусиной красной лапой…
Услышав стук трещотки роковой,
В испуге сторонится даже нищий.
Нет ни ночлега в деревнях, ни пищи…
Кем заклеймён ты — Богом? Сатаной?
…Пророк ли, прокажённый ли, поэт —
Анафема! Эдикт! Вердикт! Запрет!
— Эй, берегись: Вентре ещё на воле!
В костёр его! Злодей опасно болен:
Стихами подстрекает к мятежу!
…Гляжу на плащ с гусиной лапой красной:
И впрямь, я прокажённого опасней —
Всю Францию трещоткой разбужу!
33. В Бастилии
Паук-судья мне паутину вьёт.
В ушах не умолкает гул набата…
Молиться? Не поможет мне Распятый:
Заутра я взойду на эшафот.
Не рано ли поэту умирать?
Ещё не всё написано, пропето!
Хотя б ещё одним блеснуть сонетом —
И больше никогда пера не брать…
Король, судья, палач и Бог — глухи.
Вчера кюре мне отпустил грехи,