Злые умыслы - страница 5

Козел, захваченный тенью, заметил Айлет, попытался направить огонь на нее. Но Террин ду Балафр протянул длинную руку и поймал залп, давая ей шанс отскочить. Она заняла стойку для выстрела, стала заряжать скорпиону дротиком, но обнаружила, что тетива ее арбалета сгорела.

Не важно. Она еще как-то введет ему яд.

«Ларанта, ко мне!» — взревела она. Она опустила подбородок к груди, заметила козла и побежала. Прямо к захваченному тенью, к его опасным рогам и раскрытой пасти, которая уже наполнялась жаром, готовая выстрелить им в ее лицо. Сила ее тени гнала ее на огромной скорости, и она миновала это расстояние за три удара сердцем. В последний миг она уклонилась в сторону от огня, а потом бросилась и вонзила дротик в сердце искаженного козла.

Монстр поймал Айлет ладонями за горло, не дав ей даже отступить на шаг. Она давилась, но сжала его запястья, напряглась, не давая поднять ее над землей. Козел был силен телом, но не мог сравниться с силой Ларанты в Айлет. Она рывком убрала ладони с когтями с горла. Ее колено взлетело, ударило козла между ног.

— Прости! — выдохнула она, козел согнулся, опустился на землю, блея.

Яд подействовал, парализовал его конечности, замедлил сердце. И, что важнее, напал на тень. Элементаль пылал ярко мгновения назад, но затрепетал, угасая, и погрузился в сон.

— Вот так, — Айлет потирала горло. Она ощущала смутно ожоги, боль в груди от трещин в ребрах, синяки на шее. Но пока что игнорировала их. Ее триумф все затмил. — Он готов для Нежной смерти, — сказала она и повернулась к Террину.

Ее голос оборвался, кровь отлила от лица.

Венатор Террин стоял боком к ней. В деревне уже не горели строения, но теперь вены сияли под его кожей красным светом, озаряя боль на его лице. Она видела, как росла сила его тени, напоминая вулкан, готовый к извержению. Он должен был подавить это. Сейчас. И не было времени плести чаропесни.

Айлет смотрела, Террин схватился за железный шип на щитке на левом предплечье. Он отцепил крючок, шип выдвинулся и вонзился в его руку. Крик боли сорвался с его губ, но он подавил звук, скрипнул зубами от боли, от яда железа в его теле.

Боль от него была жуткой, но для духа в нем было в тысячу раз хуже.

Айлет отодвинулась на шаг, но не могла оторвать взгляда. Ее теневое зрение видело, как тень, которую он вызвал из-под подавлений для доступа к силе, извивалась. Теперь яд от шипа загнал тень глубоко в него, где он мог сковать ее и управлять ею.

Террин вытащил шип, кровь потекла по его руке к ладони. Он игнорировал это. Его ладони дрожали, он вытащил вокос из чехла на поясе, флейту, вырезанную из кости. Он поднес инструмент к губам и заиграл Песню подавления. С навыком истинного музыканта он наложил слои чар на его тень.

Айлет слушала песню, смотрела на кровь, еще текущую по руке товарища-венатора, понимая, что опасная тень, с которой она столкнулась этой ночью, могла оказаться не в козле.

ГЛАВА 2

Она ждала, пока Террин не закончил играть Подавление, последний гул утих. А потом Айлет тихо сказала:

— Нежная смерть. Пожалуйста.

Венатор посмотрел на нее, опуская вокос. Его лицо было напряженным. Круглый шрам на правой щеке выделялся на темной коже. Сначала он просто смотрел на нее, еще не опомнившись от подавления тени и боли в руке. Айлет ждала, протянув руку.

Террин тряхнул головой и вытащил дротик с черными перьями из колчана на груди. Он протянул его ей, ладонь в крови дрожала. Айлет шагнула вперед, забрала дротик из его пальцев, стараясь не вглядываться в него… и он это точно ощутил, и это все ухудшило.

Она вернулась к козлу — спиной к венатору — и осмотрела монстра, скованного параличом. Он был еще страшнее во сне, чем когда бушевал. Тело было сильно искажено. Гребни торчали из спины, испачканные его кровью, прорвавшие плоть. Ладони не принадлежали козлу.

Она видела схожее искажение раньше. Тень внутри козла была Элементалем, но тень, которая работала с такой изменяющей магией, была намного сильнее. Козел не мог ничего поделать, поддавшись проклятию, и Айлет на миг пожалела его. А потом ее ноздри раздулись, вдыхая запах жженой соломы. Она быстро окинула взглядом испорченные дома, уже не горящие, но и не подлежащие восстановлению, и монстр перестал казаться жалким.