Змеиный камень - страница 26

И вечером им ничего не дали поесть. В сердце Хира вспыхнуло возмущение. Он сказал другу:

— Я не могу больше выносить этого, Моти!

— Кажется, мы умрём здесь, — не поднимая головы, ответил тот.

— Не падай духом, брат. Надо придумать, как выбраться отсюда… Давай разломаем стену.

— У меня не хватит на это сил.

— Не верю. Ты же так гордился своей силой!

— Была, да вся вышла.

Стена загона оказалась непрочной. И когда Хира своими острыми рогами изо всех сил ударил её, от стены отвалился кусок глины. Это воодушевило его. С разбегу он снова и снова ударял в стену, и с каждым ударом отваливались всё новые куски глины.

И в это время, проверяя, весь ли скот на месте, в загон вошёл сторож с фонарём в руке. Увидев разрушения, произведённые Хирой, он жестоко избил его палкой и привязал к столбу толстой верёвкой. Лежащий на земле Моти спросил друга:

— Ну вот, тебя избили, а чего ты достиг?

— По крайней мере я сделал всё, что в моих силах.

— Что толку от твоих стараний, если тебя ещё крепче привязали?

— Как бы крепко меня ни привязали, я всё равно буду продолжать бороться.

— Теперь придётся отказаться от побега.

— Совсем нет. Если так лежать, всё равно смерть. Подумай только: если бы стена обвалилась, сколько жизней было бы спасено! Здесь томится много наших братьев. Некоторые уже умирают. Ещё несколько дней — и нам всем конец.

— Пожалуй, ты прав. Хорошо, теперь я попробую свои силы.

И Моти ударил рогами в стену. Посыпалась глина. Его отвага возросла. Он с такой силой вонзал рога, словно боролся со смертельным врагом. Наконец после двух часов непрерывных ударов стена сверху обвалилась. И когда Моти с удвоенной силой нанёс ещё один удар — половина стены рухнула.

Как только стена упала, полумёртвые животные, лежавшие на земле, пришли в себя. Первыми через пролом галопом выскочили все три лошади. Затем убежали козы, за козами выбежали из загона буйволицы. И только два осла как стояли, так и остались на месте.

Хира спросил:

— Почему вы не убегаете?

Один из ослов ответил:

— Как бы опять не поймали!

— Что из этого? Сейчас-то вы можете убежать.

— Мы боимся. Мы лучше останемся здесь.

Было уже за полночь. Оба осла всё ещё стояли и думали, бежать или нет. А Моти пытался порвать верёвку, которой был привязан друг. Но это ему не удалось, и Хира предложил Моти:

— Ты убегай, а меня оставь здесь. Может быть, и встретимся когда-нибудь.

— Неужели, Хира, ты считаешь меня таким эгоистом? — со слезами на глазах ответил Моти. — Сколько мы прожили вместе, и, если сегодня ты попал в беду, разве могу я бросить тебя здесь и убежать?

— Тебя будут очень сильно бить. Люди догадаются, что это твоя работа.

Моти с гордостью ответил:

— Стоит ли беспокоиться, если я тоже пострадаю. Зато спаслись наши братья. Они будут с благодарностью вспоминать нас.

Моти рогами выгнал обоих ослов из загона, вернулся к пленному другу и улёгся около него спать.

Нужно ли описывать ту ярость, которая утром охватила писаря, сторожа и других служащих! Достаточно сказать, что Моти жестоко избили и также привязали к столбу толстой верёвкой.

Целую неделю оба друга оставались привязанными в загоне. Никто не бросил им ни травинки. Только раз в сутки приносили воду, это их и поддерживало. Оба так обессилели, что не могли даже подняться и стали похожи на скелеты. Однажды за оградой забил барабан, и волы были выведены наружу. У ворот собралось человек пятьдесят. Они осматривали животных и с презрением отходили. Кто станет покупать подыхающих волов? Вдруг какой-то бородатый человек с грубым лицом и налитыми кровью глазами подошёл к волам, ткнул пальцем в их кости и заговорил с писарем. Когда друзья увидели его лицо, сердца их задрожали от мрачного предчувствия. У них не было никакого сомнения, кто этот человек и для чего их покупает. Волы с ужасом переглянулись и опустили головы.

Хира сказал:

— Зря мы убежали от Гая. Теперь нам конец.

— Говорят, что бог ко всем милостив, — с печальной усмешкой промолвил Моти. — Почему бы ему не распространить свою милость и на нас?

— Богу всё равно, живём мы или умрём.

— Однажды бог руками той девочки спас нас. Не спасёт ли и теперь?