Знак Калта - страница 52

Он бодрствует. Ему об этом известно, но ингениум жалеет, что не спит.

Кошмар последовал за ним в реальный мир.

Благообразное румяное лицо его пожилой жены сминается, словно пергамент, оно

поражено болезнью и осыпается хлопьями. Даже у детей, мальчишек, едва годящихся по

возрасту для службы в Молодежной Ауксилии, следы натиска времени.

Полуодетый Субиако выскакивает из жилища и видит, что сбылось все то, чего он

страшился. За стенами Ультимуса миллиарды тонн скалы, защищающей их, превратились

всего лишь в тонкую, как бумага, ширму из рассыпающегося пепла и проволоки. Преграда

столь хрупка, что ингениум не в силах смотреть на расплетающихся по ту сторону

невообразимых созданий, темных, будто океан.

Планета шевелится и скрипит, каждый порыв порожденной пустотой бури срывает с мира

материю.

Субиако кричит, но его слова уносят холодные ветры, не имеющие начала в пространстве

и времени. Вокруг него тысячи и тысячи лиц, но он видит их подлинную сущность.

Гниющие марионетки, которые с каждой секундой становятся все хуже. Толпа, не

ведающая, насколько близка гибель.

Тук, тук,тук…

Субиако снова слышит полированные стальные когти тварей. Они пробили границы сна и

идут за ним. Прерывистый звук раздираемой ткани, с которым ужасные лапы рвут

измерения, отдает скрежетом в позвоночнике, и ингениум срывается с места.

Израненные лица вопросительно поворачиваются к нему. Их речь – булькающий

предсмертный хрип. Он проталкивается мимо, сшибая многих наземь. Из земли, ощутив

близость добычи, пробиваются влажные когти и миножьи пасти. Никто их не видит, все

глухи к предостерегающим воплям ингениума.

Субиако бежит в глубины, прочь от множества ждущих смерти.

Он мчится мимо мест, где трудился с тех пор, как нашел прибежище в Аркологии Х.

Бежит, пока конечности не начинает обжигать кислота, а легкие не заполняются желчью.

Звери-охотники рядом. Он чувствует, что они близко, и не осмеливается оборачиваться.

Зрелище парализует его, есть лишь одно спасение.

Субиако слышит позади себя голоса и не обращает на них внимания.

Наконец он добирается до избавления – циклопических врат, закрытых загадкой

Заводного Ангела, и от облегчения чуть не впадает в истерику. Тут находятся гиганты –

воины, чьи тела так же подверглись разложению, как и у людей наверху. Однако они

вечно сражаются с силами, которые ведут плоть навстречу гибели.

Субиако игнорирует их. Они так же мертвы, как тысячи людей наверху.

Тук, тук, тук…

Нет времени. Нет.

Субиако карабкается к Заводному Ангелу, и кажется, будто крылья того тянутся

навстречу, чтобы обнять. Ингениум слышит, как резко, с громогласной интонацией

произносят его имя существа, чья физиология настолько изменена и усовершенствована, что их едва можно отнести к людям.

Властность и предупреждение нельзя ни с чем перепутать, однако он зашел слишком

далеко, чтобы остановиться.

Субиако вбивает решение вечной загадки Заводного Ангела на вычурной клавиатуре из

латуни и гагата. Запирающая печать принимает командные коды Ингениума, и механизмы

двери расходятся на составляющие. Резонирующие гармонические частоты разносят

пермакрит, в мгновение ока обращая его в пыль.

Опадающая завеса растворяющегося пермакрита – последнее, что видит ингениум

Субиако, прежде чем его грудная клетка взрывается веером разлетающихся осколков

кости.

Его мгновенно убивает массореактивный снаряд, выпущенный сержантом Анкрионом.

Тело падает с платформы перед запирающей печатью, а с другой стороны вырываются

отточенные цепные кулаки, молниевые когти и громовые молоты.

XXXV

Эриэш Кигал убивает первого Ультрадесантника очередью из своего комби-болтера.

Следующего сражает тоже он. Его воины расходятся. Те, кто вооружен огнестрельным

оружием, заполняют пространство разрывными болтами. В воздухе носятся рикошеты и

отколотые камни. Ответный огонь с хлопками отлетает от массивных пластин

терминаторских доспехов. Лазерные заряды неэффективны, от массореактивных

немногим больше толку.

У Хол Велофа есть только меч, и командующий вступает в бой, словно один из

гладиаторов Ангрона. Если не считать нескольких Ультрадесантников, которые уже

отступают, то тут мало потехи. Клинок влажный и красный, но это жидкая кровь