Знак Калта - страница 58

Марса, окрашенный в насыщенный кровавый багрянец – цвет переродившегося Легиона.

Линзы поблескивали, словно изумруды, глядя на него с угрожающим прищуром.

Он перевернул шлем и установил его на подготовленную раздвижную подставку, которая

подстроилась под вес и форму шлема, охватив его и зафиксировав. Он потянулся за своим

электростилусом и вынул его из штатива. Указательный палец коснулся активационной

руны, и стилус начал вибрировать с глухим гудением. Он поправил шлем свободной

рукой, повернув его так, чтобы получить наиболее удобный доступ к вогнутой внутренней

поверхности. Тонкий наконечник из искусственного алмаза опустился на гладкий, лишенный украшений металл.

Он остановился.

Он отвернулся и бросил взгляд на ритуальное изображение Октета, закрепленное в тени

маленького алькова напротив угла, где слабо горела курильница. Казалось, пламя меркло, а температура понижалась. По стенам пополз иней. Сама тьма пришла в движение, корчась и разрастаясь.

Отростки теней потянулись вперед, слепо нащупывая путь. Они пробирались сквозь

стены, ползли по полу и потолку. Один из них прикоснулся к нему. Касание было

холодным как лед. Мрак смыкался, окутывая облаченное в рясу тело.

Он ощутил на шее дымное дыхание, от которого исходил смрад извращенных кошмаров и

гниющей плоти.

Ползучая тьма начала нашептывать ему, дюжина безумных голосов сливалась в один. Из

ушей потекла кровь. Стилус задергался в руке.

Он беседовал с посланцем Изначальной Истины. Были принесены клятвы. Снова

пролилась кровь.

Прошел час. Быть может, больше.

Наконец ад отступил, отпустив его и скользнув обратно за истончившуюся пелену

реальности. Курильница вновь ожила, пламя затрещало, и комнату опять озарил тусклый

свет. Мардук вздрогнул и выпустил стилус. Руку свело мучительной судорогой. В

сущности, у него болело все тело.

Он посмотрел на шлем, все еще покоившийся в объятиях раздвижной подставки.

Вогнутую поверхность покрывала мелкая клинопись. Не осталось ни единого нетронутого

сантиметра.

Почерк принадлежал не ему.

– Да будет так, – произнес он.

Тяжеловесные шаги замерли возле временной камеры. Для кандидата настало время суда.

Он сидел на полу, скрестив ноги и выпрямив спину. В таком положении он провел

большую часть дня. За это время тело залечило самые скверные из ран, нанесенных ему

братьями.

Кандидат поднял голову и увидел в закрытой двери камеры собственное отражение.

Несмотря на усовершенствованную трансчеловеческую физиологию, его лицо до сих пор

испещряли лиловые кровоподтеки. На щеках и губах сухими струпьями запеклась кровь.

Как и у всех, рожденных под недремлющими светилами Колхиды, его кожа была смуглой, а радужки темными. Взгляд налитых кровью глаз был мрачен.

Ему было известно, что его лицо более широкое и крупное, чем у неизмененных людей, которые теперь казались странно хрупкими и тонкими. В отличие от большинства воинов

Легиона, он все еще смутно помнил, как выглядел до своего перерождения в более

возвышенном облике. Он полагал, что со временем также забудет о своей жизни в храме

до вступления в XVII Легион.

С него сняли доспех. Когда-то тот был цвета серого гранита, однако теперь имел красный

оттенок застывшей крови – в честь почитаемых Гал Ворбак. О, если бы увидеть то, что

узрели они…

Его размышления прервались, когда замки камеры открылись, и раздался скрип металла.

Дверь широко распахнулась, и в помещение, пригнув головы в шлемах, вошли двое

ветеранов в багряных доспехах. Их тяжелая броня была увешана талисманами и исписана

колхидской клинописью.

Разумеется, он их узнал. Это были воины Бел Ашареда. У них за плечами было на полтора

столетия больше войн, чем у него.

Они держались со сдержанной агрессивностью, сжав перчатки в кулаки. Было очевидно, что им хочется порвать его на куски. То, что они еще так не сделали, было… неожиданно.

Их что-то удерживало.

– Ну? – произнес он.

– Встань, Мардук, – сказал один из них. Решетка вокса превратила голос в гортанное

звериное рычание.

– Зачем? – спросил он. – Что меня ждет?

Он успел заметить начало удара, однако не стал уклоняться. Тот попал в висок и жестоко

швырнул его на беспощадную металлическую стену камеры. Мардук рухнул на пол, по