Знак розы - страница 32

Жаркая дискуссия разрядила напряжение, возникшее между девушками, и их стали так часто видеть вместе, что сочли лучшими подругами. Разумеется, это было не так, и обе прекрасно об этом знали. Мэри никогда не доверила бы свои сокровенные мысли Люси, с ее сомнительной способностью хранить чужие тайны, а Люси отдавала себе отчет в том, что Мэри совершенно не одобряет охоты, которую она устроила на Перси, хоть и относилась к ней исключительно добродушно.

— Может, я недостаточно хороша для Перси, по твоемумнению, Мэри Толивер, но моя любовь ослепит его.

— Перси познал любовь многих женщин, Люси. И никому них не удалось ослепить его.

— Пусть так, просто он никогда не встречал такой любви, как моя. Она поразит его настолько, что, когда его взор прояснится ястану той женщиной, которой он заслуживает. Моя любовь к нему сделает меня такой.

Сидя в купе и вслушиваясь в перестук колес, несущих ее домой, Мэри откинула голову на спинку сиденья и смежила веки. Бедная, бедная Люси. У нее было ровно столько же шансов завоевать любовь Перси, как у корабля пересечь материк по суше.

На следующее утро Мэри готова была отправиться на завтрак по первому звонку. Ночь прошла ужасно. Мэри не находила себе места; ей снилось, что она будет вечно странствовать по Тихоокеанской железной дороге, глядя из окна на гаснущие вдали огоньки окраин Хоубаткера. Проснулась она вся в поту, с бешено бьющимся сердцем; в купе было жарко и душно. Но стоило Мэри вновь заснуть, как кошмар вернулся, и на этот раз в нем появилась Люси Джентри. Она стояла на платформе, улыбалась и махала Мэри рукой, когда поезд пролетал мимо.

Плотный завтрак и три чашки кофе прогнали послевкусие ужасной ночи, и Мэри вернулась в купе в предвкушении последнего отрезка пути до Хоубаткера. Она решила, что наденет шляпку в самый последний момент, когда увидит выбеленные пригороды Лощины - построенного компанией Уорика городка, в котором рабочие лесопилки жили в аккуратных сосновых домиках с верандами и заборчиками из белого штакетника. Только тогда онa поверит, что долгое и утомительное путешествие наконец закончилось.

Мэри не была дома с тех самых пор, как Майлз посадил ее на поезд в прошлом году. Когда же она заговорила о том, чтобы приехать домой на Рождество, на его лице отразилось смятение.

— Подожди, пока я пришлю за тобой, Мэри. На всякий случай, если твой приезд домой окажется нежелательным, постарайся получить приглашение от кого-нибудь из своих подруг.

— Но, Майлз, Рождество...

Он смутился еще сильнее и неловко обнял ее.

— Мэри, мама плохо себя чувствует. Ты сама в этом убедилась, когда она отказалась попрощаться с тобой перед отъездом. Ты можешь помочь только тем, что уедешь... и не вернешься до тех пор, пока ей не станет лучше. Мне очень жаль, но дела обстоят именно так.

Мэри испытала прилив ранее неведомого ей панического страха. Она крепко обхватила брата за талию и негромким умоляющим голоском спросила:

— Майлз, мама ненавидит меня, да?

Он лишь вздохнул в ответ, и она все поняла.

— Майлз, нет...

— Ш-ш, не расстраивайся раньше времени. Слезы только испортят твое прекрасное личико. Постарайся, чтобы этот год не прошел для тебя даром и мы могли бы тобой гордиться.

—Я потеряла ее навсегда, не так ли?

Мэри с мольбой посмотрела на брата, отчаянно надеясь, что он опровергнет ее слова.

— Ты привыкнешь к этому, Мэри. Ты смиришься со всеми потерями в жизни, потому что тебя волнует одна-единственная вещь, которая никогда тебя не покинет. — Уголки его губ дрогнули и приподнялись в безжалостной улыбке. — Предаст тебя? Почти наверняка. Разобьет тебе сердце, испортит репутацию, выжмет досуха... но при этом никогда не бросит. В каком-то смысле тебе повезло больше, чем нам. И уж, во всяком случае, тебе повезло намного больше, чем маме.

— Я могу потерять Сомерсет, — напомнила Мэри брату. — Если выплаты по закладной не будут сделаны вовремя, я могу потерять плантацию.

Майлз ласково щелкнул сестру по носу и высвободился из ее объятий.

— Видишь, как быстро боль потери забылась и поблекла перед возможностью еще одной, более важной для тебя утраты? — неудачно пошутил он и ранил в самое сердце своей улыбкой чужого человека.