Знак Сокола - страница 2

  Если вспомнить, с чего всё началось, даже захочется сказать "отцу" спасибо. Спасибо за то, что бросил семью, практически лишив нас детства, ведь нам тогда пришлось начать работать до двенадцатилетия. Может, это показалось кому-то странным, всё-таки мама зарабатывала неплохо, да и пособие помогало, но мы понимали, что достойное будущее на эти деньги не построишь. Если не хочешь всю жизнь прозябать на аграрной планетке, весь экспорт которой - натуральная еда (весьма дорогое удовольствие на просторах галактики) и эксклюзивные изделия ручного труда (настоящая диковинка в мире синтезаторов), волей-неволей начнёшь крутиться. И мы крутились. Отец всю жизнь сидел на пособии, так что с алиментами было туго, вот мы и развернули бурную деятельности.

  Мама у нас - художник-модельер. Она покупает лён на нашей мануфактуре и шьёт из него одежду, отделывает вышивкой, тесьмой, кружевами. Очень красиво получается. Туристы из интерактивного музея на её вещи сразу западают. Они приезжают к нам на несколько дней, где погружаются в атмосферу быта древней земли, точнее, Руси дохристианского периода. Наши очень древние корни, каким-то чудом сохранившиеся во время расселения, изоляции, объединения и прочих катаклизмов.

  А почему музей интерактивный? Да потому что, тебе не только покажут жизнь наших предков, как в театре, но и предложат поучаствовать в ней. Тут тебе и вечерние посиделки с рукоделием, и работа в поле, и ткачество, и охота (заменённая фотоохотой), и рыбалка. И неважно, что ты ничего не умеешь, тебе всё объяснят, всему научат. А чтобы не забывали наши гости науку, мы им предложим купить всякие пяльцы-коклюшки, да спицы-иголки. И диск с обучающим пособием. А ещё изделия настоящих мастеров, которые гости, надо сказать, покупают куда охотнее.

  Так вот туристы знакомятся с нашим давним прошлым. Кроме туристов на каникулах привозят детей из исторических клубов в спортивные лагеря. Да и взрослые у нас отдохнуть любят, что и говорить.

  Иначе говоря, музей - махина нешуточная. Кроме полусотни научных сотрудников, работает масса актёров, педагогов (кто-то же должен учить гостей, если они захотят чего-то сшить или ложку себе вырезать), инструкторов (тех, кто "отроков" в дружине обучает) и вспомогательного персонала (убирать в комнатах по старинке всё равно не получается - гостей обычно много). И среди всей этой массы народа крутятся дети, играющие роль детей. Ну и помогающие взрослым. Например, некоторые присматривают за гостями, чтобы те не ходили, куда не следует, не заблудились в лесу, не утонули в реке, не растащили гостиный двор на сувениры. Если назревает проблемная ситуация, ребёнок бежит к ближайшему узлу связи и сообщает о проблеме старшей сестре или старшему брату (официально должность называется помощник менеджера-администратора, вот такая жуть). Хотя мне было всего восемь лет, меня неофициально взяли на работу: маму в музее знали, и отказать в помощи не могли. Так я стала Гэлом, сыном погибшего воина, которого мать отдала в дружину, чтобы он рос достойным памяти отца. Тогда же начался мой путь ко мне сегодняшней.

  Работать в музее мне нравилось. Я приходила после обеда на свои законные четыре часа, и мы, трое детей, следили за отроками: там, полотенце вовремя подать, воды принести, помочь брони снять... Инструктора у нас были хорошие, это мы на себе тоже испытали, и в этом я вижу ещё один дар судьбы. Днём дружинники гоняли отроков за их деньги до седьмого пота, а по вечерам занимались с нами, причём совершенно бесплатно. Многие бросали, иногда вместе с работой, иногда раньше. Некоторые уходили в клубы. Кажется, я единственная, кто продержалась всё десять лет работы там.

  Потом мне исполнилось девять лет, и я пошла в школу. Ничего существенного тогда не изменилось, разве что по утрам мы со старшей сестрой не могли помогать маме с шитьём из-за занятий, но после обеда я исправно приходила в музей. С началом учебного года жизнь там немного стихает, уезжают спортивные лагеря, да и обычных туристов меньше: детей на экскурсию уже не привезёшь. Но работы хватает и тогда: надо готовиться к следующему сезону, помогать нашим мастерам в их делах, присматривать за учёными, что любят приезжать к нам именно в туристическое затишье... Дел много, и, надо сказать, именно это работа нравилась мне больше.