ЗНАК ВОПРОСА 1995 № 03 - страница 46
По какому-то божественному закону каждому светлому богу положено сразиться и убить «свое» чудище — змея, дракона, быка или что-нибудь в этом роде. Аполлон «отметился», убив страшного змея Пифона.
Но и персидский Митра — бог солнца, справедливости и милосердия (Воланд: «Я о милосердии говорю!»). Культ Митры проник в Римскую империю на несколько десятилетий раньше христианства. Римский историк Дупий пишет, что Митра, как и Христос, был распят на кресте и воскрес на третий день. Религию солнечного бога принесли волхвы-кудесники из североиранского племени магов. Воланд — «маг». А Берлиоз, поучая Ивана, приводит эпизод с посещением волхвов из множества прочих библейских истории. Бог солнца умирает и воскресает: в Ершалаиме — утро новой эпохи («Солнце, подымающееся вверх над конными статуями гиплодрома…»), в Москве — вечер («Солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо…»).
«И был вечер, и было утро…»
Солнечный бог Митра («… его лицо навеки сжег загар»), юноша, родившийся из камня, убивает ножом быка. Бык — древний символ Земли. Новая кровь, новое человечество… В булгаковском романе подозрительно много разговоров о том, кого и как зарезать. Чуть ли не на каждой странице блистают клинки и острия самых разнообразных размеров и форм: ножи, шпаги, мечи, пики… От ножа гибнет Иуда, Маргарита мечтает поразить ножом Латунского «прямо в сердце», копьем закалывают Иешуа и разбойников, игла колет в сердце Берлиоза, Поплавский выхватывает паспорт «как кинжал», Левий Матвей крадет хлебный нож. Нож и у продавца Торгсина: «Острейшим ножом, очень похожим на нож, краденный Левием Матвеем, он снимал с жирной плачущей розовой лососины ее похожую на змеиную с серебристым отливом шкуру». И даже любовь у Булгакова поражает «как финский нож»!
Трость и шпага — атрибуты Воланда. Трость и меч — у Митры. На древних изображениях Дьвиноголового Митру туго обвивает змея. Перед тем как свистнуть на прощание, Коровьев «завился как винт». А желтая буква М, вышитая на шапочке мастера, — ясный символ солнечного Митры. Как и буква W — перевернутая М. Историк Мэнли П. Холл в своем знаменитом «Энциклопедическом изложении масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской философии» пишет о посвящении кандидата в высшую степень культа Митры: «На третьем уровне ему давался колпак, на котором были начертаны или вытканы знаки…» Шапочка мастера — митраистский колпак? «Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак», — сказала Маргарита Ее омовение в потоке крови перед балом — тоже из митраистского культа: «Этой кровью я смываю с тебя все грехи!» — так говорил Максим Эфесский, посвящая в мистерию солнечного бога римского императора Юлиана.
Воланд — Митра? Тогда понятен ответ Азазелло: «Мне больше нравится Рим». Хорошо объясняется и «собачья» символика в этом культе собака — символ искренности и преданности. Митра — четырехкрылый. Воланд — от латинского «volans» — крылатый!
Самые проницательные исследователи поняли «закатный роман» как пророчество о конце света: «Но не столько страшен палач, сколько неестественное освещение во сне, происходящее от какой-то тучи, которая кипит и наваливается на землю, как это бывает только во время мировых катастроф…» Это подтверждают и булгаковские черновики — найдена запись об известном пророчестве Мишеля Нострадамуса: в 1943 году мир постигнет катастрофа. А в одной из ранних редакций романа действие происходит именно в 1943 году.
Ершалаим — «утро», Москва — «вечер». Будет ли новый рассвет?
«Мастер шел со своей подругой в блеске первых утренних лучей через каменистый мшистый мостик…»
В мире умирающего и воскресающего Митры нет смерти, нет ночи небытия — вот почему в последней главе Воланд произносит свою загадочную фразу о рассвете — «непосредственно после полуночной луны».
Митра Зенд-Авесты — хранитель договоров (договор Воланда с дирекцией Варьете), устроитель социума («Я открою вам тайну! Я вовсе не артист, а просто мне хотелось повидать москвичей в массе»), покровитель семьи. И не случайно на древних барельефах Митру изображали с факелом в руке — он божество из пантеона зороастрийской Персии, наместник Духа Добра и Света Ормузда.