Знак Вопроса 2003 № 04 - страница 26

Тождество пеласгов, пелешет, филистимлян принято большинством исследователей и возражений не вызывает.

Три израильских царя — Саул (1040–1012 гг. до н. э.), Давид (1012-972 гг. до н. э.) и Соломон (972–932 гг. до н. э.) — правили в период объединенного государства, но в 932 г. до н. э. отделились десять северных племен и возникли два враждующих царства — Израиль и Иудея. Четыре книги Царств и две книги Паралипоменон рассказывают о едином царстве этого периода, причем, согласно Талмуду, автором Книг Царств был пророк Иеремия. Современные библеисты не подвергают сомнению важное обстоятельство: авторов окончательного текста, дошедшего до наших дней, нужно искать и среди жрецов, переписывавших многие фрагменты с внесением в них изменений и дополнений в связи с религиозными реформами царя Иосии (640–609 гг. до н. э.). Эти реформы определили теократический дух названных книг, которым пронизано освещение исторических событий.

Царь Давид был фигурой, весьма близкой жрецам (если не самой близкой). Им было якобы получено указание свыше, от самого Яхве, уничтожить семерых потомков Саула. Согласно библейскому тексту, юноша-пастух Давид выступает против Голиафа, уповая на божественное покровительство. Он заявляет Голиафу: «Ты идешь против меня с мечом, и копьем, и щитом, а я иду против тебя во имя господа Саваофа, Бога воинств израильских, которые ты поносил» (I Царств 17, 45). Здесь, во избежание недоразумений, нужно иметь в виду, что Саваоф — в христианской Библии одно из имен Бога, произошло от «цебаот» (воинство); двойное имя Яхве Саваоф (Господь Саваоф) характеризует Яхве как предводителя воинств.

Дилемма, связанная с противниками Голиафа, разрешается иногда таким образом, что Элханан объявляется реальной личностью, действовавшей в схватке с филистимлянином, Давид же — лишь прозвище, данное ему позднее. Подобные заключения, несмотря на их кажущееся правдоподобие, вряд ли могут быть приняты. Более естественной представляется контаминация (своеобразное наложение) двух версий, первая из которых относится к лемносским событиям (по времени примерно соответствующим религиозным реформам и периоду после них, а также и пророческой деятельности Иеремии).

Вторая версия соотносится с событиями войн с филистимлянами.

В отличие от царя Саула, для которого составители и редакторы библейских текстов не пожалели черной краски из-за его негативных отношений со жрецами, платившими ему той же монетой, царь Давид пользовался неувядающей популярностью и славой в тех же кругах. Хорошо известно, что для создания его образа привлекались сказания и фольклор. Нельзя отрицать того, что этот библейский царь был поэтом и музыкантом, но традиция, согласно которой Давид сочинил большинство псалмов, признана легендой, более поздним вымыслом.

Давид был выдающейся личностью Золотого века Израиля. Именно в его честь могло произойти объединение двух указанных выше версий. И здесь необходимо привлечь важное обстоятельство, касающееся использования фольклорного материала в древности. На Руси за столом князя Владимира Красное Солнышко пировали главные герои русских былин. Так сообщалось в фольклорных материалах. И даже победу известнейшего русского князя Владимира Мономаха над половецким князем Тугорканом (Тугорканом Змеевичем) народная молва отнесла все же к периоду княжения Владимира I, он же Красное Солнышко (Б. А. Рыбаков. «Киевская Русь»). Он дал Руси веру и был ее опорой. Царь Давид более всего сделал для веры в свое время в своей стране. Эта аналогия помогает понять, как фигура Голиафа могла быть вписана в историю Израиля периода царствования Давида — подобно тому, как перенесен и вписан был образ Тугоркана-Тугарина, — из времени Владимира Моно-маха в более раннее время княжеской власти его тезки Владимира I Киевского.

Иеремия, согласно его собственным свидетельствам, выступил в роли пророка в 626 или 625 г. до н. э. В одном из своих ранних выступлений он заявил, что призван возвестить волю свыше в отношении Израиля и соседних с ним народов. Он был самым ярким и активным приверженцем веры. Примечательно, что сама Книга Иеремии состоит в заметной своей части из позднейших добавлений. Пророк вовсе не стремился точно воспроизвести «слова Яхве», отмечает библеист М. И. Рижский.