Знакомство со всеми неизвестными - страница 8
Никита воодушевился, покупатели нашлись с ходу. Эдик пропустил эту новость мимо ушей, он слишком увлекся работой. Он теперь понимал, что чувствует марафонец, увидевший-таки перед собой финишную черту.
Он закончил. Проверил. И испугался.
Никита так и не уяснил, почему Эдик все отменил и прекратил их сотрудничество. В новых обстоятельствах его непонимание науки стало непреодолимым препятствием. Эдик же здраво оценивал перспективы.
– Ты же меня подставляешь, – шипел в телефонную трубку Тимофеев. – После всего, что я для тебя сделал!
– Извини.
– Извинениями здесь не обойтись! Ты осознаешь, что мне неустойку платить придется?!
Решил деньгами напугать? Нашел дурачка!
– Никита, я прекрасно понимаю, сколько ты на мне заработал. Я на это не указывал до тех пор, пока ты не стал меня шантажировать. Если хочешь, я верну тебе и то, что ты заплатил мне.
Эдик не блефовал, он и правда сохранил большую часть своих «гонораров». Занимаясь проектом, он так и не удосужился приманить женщин заветными деньгами и обзавестись семьей.
Никита не стремился прекращать сотрудничество, он пошел на мировую:
– Да ладно тебе, старик, не кипятись! Ты встань на мое место! Я ценю нашу работу, но это не значит, что мне нравится отказывать клиентам, да еще таким!
– Мне очень жаль.
– Забудем. Я все заплачу, а ты работай дальше, жду новых идей!
Для себя Эдик решил, что больше ничего продавать не станет, однако сказать об этом сразу не хватило решимости. Никита же только успокоился! Он решил расставить все по местам при следующем телефонном разговоре.
Проблема заключалась в том, что Тимофеев больше не звонил. Обнаружив слежку, Эдик попытался сам связаться с ним, вот только телефон Никиты оказался выключенным.
– Мужчина, вы выходите?! – Дородная дама, до этого занимавшая полтора кресла у окна, сейчас решительно пробивалась к выходу.
– Нет, – Эдик посторонился, чтобы потом занять ее место.
– Ну так и стойте же! Вас не обойти!
Кто бы говорил! Самка Колобка делает ему замечание по поводу габаритов!
Лишь опустившись в кресло, Эдик почувствовал, как гудят от усталости ноги. Любопытно, сколько мозолей он натер за минувший день?
«Никогда больше на деньги не поведусь, – пообещал он себе. – Пусть миллиарды всяким биллгейтсам достаются, а мне не надо, наелся!»
Пожалуй, ему следовало все уничтожить сразу, когда пришло понимание, вот только… как?! Это все равно, что создателю Эйфелевой башни сказали бы «Эй, убирай свою фигню с лужайки, здесь мы поставим садового гномика!» Эдик отдал проекту два года жизни и огромное количество сил.
Словом, мысль об уничтожении созданного он искоренил в зародыше. И все же Эдик был не настолько глуп и наивен, чтобы не понять, что его изобретение могут попытаться выкрасть.
Он продумал систему защиты, вернее, маскировки. По крайней мере, Эдику казалось, что продумал. В этой области он знал немного, ориентировался на фильмы и книги, однако в конечном итоге пропустил очень важную деталь.
Увы, открылось это только при слежке, когда он задумался над тем, как его система функционирует в реальности.
До устранения неполадки не удастся удрать из страны, слишком безответственно.
Он вышел из автобуса на конечной остановке, новый маршрут тоже выбрал наугад. Кондукторы смотрели на него как на бродягу, да и выглядел он соответствующе: одежда старая, сам растрепанный, да и жар бесследно не проходит. Но не выгоняют – и слава Богу.
Так Эдик катался до вечера. Время пролетело незаметно, он отчаянно пытался сообразить, как закрыть пробел. Однако переутомленный мозг объявил забастовку.
Дошло даже до того, что он пришел к своему дому! Причем неосознанно, чисто автоматически: тело, оставшееся без контроля, двигалось по знакомому маршруту. Так бы и в квартиру ввалился, если бы по привычке, оставшейся с детства, не посмотрел наверх, на свои окна.
Там горел свет. Когда-то привычка поэтому и сформировалась: по свету он определял, пошла мама в гости или нет. Однако теперь это явно не мама!
Он ожидал, что они узнают его адрес. Адрес найти проще, чем его самого, а во втором они уже преуспели! Эдик не волновался за квартиру, там все равно ничего нет. Обидно только, что едва не попался, но, надо же, опять повезло.