Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка - страница 5

Вздохнув так громко, чтобы это не укрылось от внимания Макса, я продефилировала мимо него и, уже оставив его за спиной, вдруг охнула и, сделав вид, что споткнулась, полетела назад. Страшно было – жуть: так же, как в групповых занятиях на доверие. Но, к счастью, у Макса оказалась хорошая реакция: он подхватил меня, не позволив упасть.

Его руки обвили мою талию, а мои – его шею. Он оказался так близко – теплый, пахнущий костром, – что по телу прошла дрожь. Его лицо застыло напротив моего в паре миллиметров. Я могла рассмотреть в подробностях и складку между нахмуренных бровей, и пульсирующую венку на виске, и огонь, вспыхнувший в карих глазах. Меня окутал аромат его туалетной воды. Мы смотрели друг на друга так, будто чего-то ждали. Мир подернулся дымкой и….

Порыв ветра все-таки распахнул окно и ворвался в кабинет. Паркет задрожал, словно в предвкушении десятибалльного землетрясения. Макс ослабил хватку и, не выпуская меня из объятия, резко оглянулся на зашатавшийся стол. В магическом фоне промелькнуло что-то новое – плетения, не свойственные классической магии.

Судя по напряженной шее Макса, он тоже почувствовал что-то не то.

«Ника! Сделай что-нибудь! Отвлеки его!»

Интересно, как? Что может отвлечь мага со стажем от явно творящейся чертовщины?

Решение пришло мгновенно. Не тратя времени на сомнения, я положила ладонь на щеку Макса. Тот обернулся и взглянул на меня с недоумением.

В этот миг я притянула его к себе и поцеловала.

Наверное, я не с того начала. Я влипла в неприятности задолго до злополучного поцелуя с лордом Кроуфордом. Возможно, еще в тот момент, когда только появилась на свет в семье двух психологов, искренне решивших, что они заполучили в свое пользование уникальный образец для экспериментов… Хотя нет, думаю, все же позже. Что ж, немного промотаем мою жизнь, оставив за бортом детство и юность.

Возможно, все пошло не так тогда, когда меня сократили с работы? Ведь именно из-за этого я зашла в магазин и купила бутылку дорогого вина, которое в принципе не пью.

Да нет, вряд ли, ведь я едва пригубила алкоголь, и то больше для храбрости, необходимой в разговоре с мамой. Нет-нет, мама ни словом не дала понять, как недовольна тем, что ее двадцатисемилетняя дочь оказалась на улице в разгар пандемии. Но в ее вежливо-нейтральных интонациях (мама никогда не повышала голоса) так и угадывались нотки профессионального психолога, разбирающего интересный случай.

Все бы ничего, но в этот раз мне не хотелось ложиться на кушетку и копаться в собственных эмоциях. Некоторые вещи нужно просто прожить, а не анализировать.

– Все хорошо, мама, – бодро лгала я, наливая вино в красивый большой фужер. – Сокращение – отличный повод взять паузу и подумать о том, чего я действительно хочу. – Я, прикрыв динамик рукой, после небольшой заминки бахнула в фужер еще вина. Не иначе, чтобы оптимизм в голосе был более искренним. – Ты же не зря назвала меня Никой. Я обязательно побежу… победю… Тьфу, в общем, справлюсь!

– Конечно, милая, – отозвалась она тоном врача, сообщающего родственникам безнадежно больного человека, что тот скоро пойдет на поправку. – Непременно.

Кто знает, может быть, именно тот бокал вина и стал последней каплей на чаше весов, где решалась моя судьба? Ну не зря же говорят, что алкоголь – это зло!

Иначе как еще объяснить, что в ту ночь я оказалась в очень странном месте? Нет, сначала я решила, что все происходящее – результат моей разыгравшейся фантазии. Но чем больше времени проходило, тем меньше оставалось уверенности в том, что я просто сплю. Все было слишком… настоящим.

Я стояла за зеркальной дверью в бесконечном коридоре с такими же дверями. За каждой из них пряталась девушка. Они не были похожи: возраст, внешность и даже выражение лиц – все разнилось, но вместе с тем в них ощущалось что-то общее. Странное, пугающее чувство сюрреализма.

Помню, как я дотронулась до стекла и вздрогнула: преграда обжигала холодом. Я неуверенно постучала, а затем забарабанила ладонями, но тщетно: дверь и не подумала открыться. Я была в ловушке. В звуконепроницаемой ловушке.