Знаменитая танковая - страница 25

Приняли и исполнили дерзкое решение.

Уже стемнело окончательно. Окраины Тал враги освещали ракетами. Пускали наугад очереди трассирующих пуль.

Четыре наших танка заблокировали дорогу с южной стороны Тал, столько же с северной. А весь корпус начал обходить Талы по степи. Стрелки двигались пешком, пустив впереди себя несколько саней с разведчиками.

Оставшиеся танки постреливали по засечённым днём огневым точкам. Капитан Красов посылал в эфир радиограммы открытым текстом: «Я Миронов, Талы окружены, срочно направляйте корпус в Талы». Для порядка капитан посылал и шифровки. Радисты врага, конечно, перехватывали радиограммы.

В ноль часов тридцать минут корпус подошёл к Кантемировке. Было темно, тихо, и ветер не дул. Танки и люди рассредоточились. Все разведчики корпуса, в том числе и штабные, ушли в темноту. По два, три человека стали обходить Кантемировку. Надо было добыть «языка», понаблюдать за окраинами.

Никитин, Якин и два бойца перебрались через железную дорогу. Вдоль неё подползли с западной стороны к станции. На путях стояли эшелоны. Раздавались голоса, там и тут загорались и гасли фонарики. Разведчики были в белых халатах. Забрались на холм из шлака. Шлак был тёплым, снег на нём не лежал. В длинном складе ворота были открыты. Внутри склад освещался фонарями. Солдаты выгружали из вагонов какие-то ящики и огромные тюки. По эту сторону железнодорожных путей темнели домики. Часовые ходили по перрону. Левее склада то и дело светились крохотные огоньки – курили часовые. Никитин понял, что немцы их не ждут. С южной стороны подошёл ещё состав. На разведку и добытие «языка» комкор дал разведчикам полтора часа времени. Чтоб к рассвету сориентироваться в обстановке, разработать план операции.

Кто-то приближался к разведчикам вдоль путей с фонарём в руке. Изредка открывал заслонку в фонаре, на мгновение светил под ноги. Никитин указал молча на него рукой. Разведчики скользнули бесшумно по шлаку вниз и, едва человек стал обходить холм шлака, его взяли. Это был наш железнодорожный рабочий из местных.

Взявшие его бойцы сразу повели рабочего к своим, а Якин и Никитин проползли через рельсы к складу, к тому месту, где только светились огоньки сигарет. На фоне света, выбивавшегося из ворот склада, разведчики видели, что ближний к ним часовой не в каске, а в шапке-ушанке. Винтовка за спиной. Второй часовой находился от него метрах в ста. Наконец ближний часовой наклонился. Распахнув шинель, стал прикуривать под ней от зажигалки. Разведчики оглушили его и поволокли.

Железнодорожник наш оказался толковым человеком. Но вначале отмалчивался. Сапёры на скорую руку смастерили из веток кустов, росших в овраге, нечто вроде большого шалаша. Забросали его снегом. Железнодорожника привели туда. Он угрюмо слушал вопросы, озирался и молчал. Ему пригрозили немедленным расстрелом. Вдруг он указал пальцем на одного из комбригов и сказал:

– Не считай меня за дурака: я же тебя видел вчера на городской площади, ты – полицай!

Все были удивлены таким заявлением железнодорожника. Немцы дважды, переодев полицаев под партизан и в нашу военную форму, вот так же ночью захватывали рабочих, уводили в степь. Там допрашивали их, те с радостью выкладывали всё, что знали о продвижении вражеских войск, местных укреплениях. Их расстреляли.

Когда вызнали об этом у железнодорожника, провели его к танкам. Он смотрел на танкистов, слушал их разговоры. И когда наконец понял, что это на самом деле наши войска, некоторое время слова внятно не мог произнести. Ему было за пятьдесят. Из разговоров полицаев, немецких солдат он знал, что Сталинград давно в руках врагов. Что они уже за Волгой. Кавказ они захватили, и войска их уже с востока обходят Москву. Через несколько недель хотят взять её. И он даже плакал, трогал командиров, танкистов за руки, заглядывал им в лица и бормотал что-то.

Придя в себя, попросил бумаги и карандаш. Быстро набросал очень понятно план города, указал, где построены укрепления. Выходило, что с северной стороны наступать нельзя: холмы сильно укреплены. Подступы к ним покрыты минами. С южной стороны по дороге не ездят: она заминирована и простреливается пушками.