Знаменитые Скорпионы - страница 23

– Верни залог, мы у тебя кровать не покупаем.

– Ты что, – говорю, – с ума сошел? Кто так делает? – и пошла советоваться к своему коммерческому директору.

Тот мне говорит:

– Не будь дурой, не отдавай. Уговор есть уговор, да и прошло уже две недели.

– Что же, мне Клаву своим врагом сделать? Ты ведь знаешь Володьку, он одессит, кровь южная, с ним лучше не связываться.

И действительно, Коралли потом стал говорить, что сорвет мои гастроли и вообще не даст работать в филармонии. Я не выдержала:

– Знаешь что, Володя, ищи мне сам покупателя на эту кровать.

Он позвонил в Москву Руслановой: «Лидия Андреевна, я знаю, вы любите интересные вещи. Тут одна наша артистка продает царскую кровать из Зимнего дворца за две тысячи».

Та сразу же загорелась. Вскоре приехала с концертами в Ленинград, кстати, эти концерты вел мой муж. Потом пришла к нам, увидела кровать и ахнула. И муж ее, генерал, командир кавалерийского корпуса Владимир Крюков, говорит:

– Я попрошу о маленьком одолжении. Я все оплачу, дам солдат, машину для перевозки. А вы уж возьмите на себя все хлопоты по отправке.

Я так и сделала и в конце концов привезла кровать в Москву, на квартиру сестер генерала на улице Воровского (за 19-м почтовым отделением)…»

Не успела война закончиться, как вскоре отдельные ее герои стали попадать в немилость к власти. Так произошло и с четой Крюков – Русланова. Причина лежала в политической плоскости – в противостоянии МГБ и военных. Последние после войны превратились в весьма влиятельную силу, которая стала претендовать на усиление своих властных полномочий. Но МГБ возвышение его конкурента было невыгодно. Так на свет родилось «трофейное дело». Суть его состояла в том, что многие военачальники сразу после войны стали присваивать себе немецкое трофейное имущество. Дело доходило до вопиющих фактов: в Союз шли целые составы с трофеями, которые потом присваивались военными – от генералов до их адъютантов. Говорят, что очень часто этим «дележом» занимались жены некоторых военачальников, которые лично отбирали вещи в зависимости от их стоимости. Вполне вероятно, среди этих жен была и Русланова.

18 сентября 1948 года в связи с «трофейным делом» в Москве был арестован Крюков, а спустя неделю (25 сентября) была заключена под стражу и Лидия Русланова. Заметим, что это был ее «именной» год Крысы, в котором «серой» обычно сопутствует удача. Но от Руслановой она тогда отвернулась. Видимо, слишком много грехов за ней накопилось, что даже звезды на небе не смогли ее выручить.

Певицу арестовали в ее собственной квартире по адресу: Москва, Лаврушинский переулок, дом 17, квартира 39. Певицу обвинили в двух грехах: в антисоветской деятельности и буржуазном разложении. В качестве доказательств по первому пункту привели слова ее бывших друзей (тоже арестованных), которые слышали от нее речи антисоветского содержания. По второму пункту все было еще проще: на квартире у ее бывшей няни (Петровка, 26) были обнаружены 208 бриллиантов, а также изумруды, сапфиры, которые принадлежали Руслановой. На вопрос следователя, откуда у нее такое богатство, певица честно ответила: «Я не задумываясь покупала их, чтобы бриллиантов становилось все больше и больше. Я хорошо зарабатывала исполнением русских песен. Особенно во время войны, когда «левых» концертов стало намного больше. А скупкой бриллиантов и других ценностей я стала заниматься с 1930 года и, признаюсь, делала это не без азарта».

Отмечу, что на момент ареста у семейства Крюковых-Руслановых, кроме драгоценностей, было: две дачи, три квартиры, четыре автомобиля, антикварная мебель, более 130 полотен известных русских художников и многое другое. Приведу слова все той же Е. Амерхановой, в 40-е годы побывавшей в доме у Руслановой: «Жила она в переулке рядом с домом литераторов. У нее не дом был, а музей! Стояла очень красивая павловская мебель. Помню диван, а на нем покрывало из чернобурок. Когда я первый раз туда пришла, Русланова говорит:

– Садись на диван.

– Лидия Андреевна, я лучше на стул сяду.

– Садись! В кои-то веки попала в хороший дом и боишься сесть?