Знамя над рейхстагом - страница 4
К землянке подошел Воронин — свежий, чисто выбритый, улыбающийся. От него так и веяло здоровьем. Я сраву же отметил его приятную внешность и располагающую к себе манеру держаться.
— После завтрака поеду по частям, знакомиться, — сообщил я о своем намерении.
— Вот и хорошо, — отозвался Николай Ефимович, — могу поехать в качестве провожатого. С какого полка начнем?
— Да с любого.
— Давайте с шестьсот семьдесят четвертого. Его штаб в Чурилове. Это недалеко. Деревушка дворов на тридцать.
После завтрака мы сели на коней и двинулись в путь. 674-й полк, как и вся дивизия, с утра был на работах. Готовился второй оборонительный рубеж армии по восточному берегу Великой.
Кони глухо плюхали копытами по влажной земле лесных тропинок. Воронин уверенно ехал впереди — чувствовалось, что он хорошо здесь ориентируется. Вскоре мы выехали на опушку, вплотную подступившую к реке. Здесь несколько групп бойцов рыли землю. Лопаты дружно и споро выплескивали комья на черный, змеящийся вдоль реки вал. Мы спешились и направились к наполовину готовым траншеям. Люди побросали работу и выжидательно смотрели на нас. Я вышел вперед:
— Здравствуйте, товарищи!
— Здрравь желам, таащ полковник! — прогремело в ответ.
— Подойдите сюда поближе.
Через минуту вокруг нас образовалось плотное кольцо людей.
— Я ваш новый командир дивизии, полковник Шатилов. Вместе воевать теперь будем. Впереди у нас длинный боевой путь на запад, до самого Берлина.
«Дойдем до Берлина» — эти слова в сорок четвертом году все чаще звучали на разных фронтах великой битвы. И действительно, после Сталинграда и Курска ни у кого не было сомнения в победном исходе войны, в том, что мы не остановимся на границах и будем добивать врага на его собственной земле. Эта земля и воплощалась для вас в холодном, носящем зловещий оттенок слове — Берлин. О том же, где в действительности придется нам заканчивать ратную дорогу, не брались загадывать и самые смелые фантазеры.
— Нам, товарищи, — продолжал я, — предстоит завершить очищение от врага Калининской области, потом освобождать Латвию. Скоро нам на передовую уходить. Поэтому надо быстрее закруглять работу. С отдыхом как?
— Нормально! Работаем и отдыхаем, — послышалось в ответ.
— А кормят вдоволь?
— Наедаемся. Даже остается. А что остается — тоже съедаем!
Бойцы дружно рассмеялись незамысловатой шутке.
— Настроение, выходит, хорошее?
— Ничего! Только внимания к нам маловато. Ровно мы тыловая часть какая.
В это время, раздвинув людей плечами, на середину круга пробрался среднего роста кареглазый офицер и, кинув руку к козырьку, представился:
— Товарищ командир дивизии, командир шестьсот семьдесят четвертого стрелкового полка подполковник Пинчук!
— Вот и кстати. Давайте, командир полка, вместе выяснять, чем люди недовольны. Вот вы, — спросил я стоявшего поблизости усача, — когда призваны?
— Ефрейтор Мурзинов, — доложил тот, — призван в январе сорок второго.
— Награды имеете?
— Так точно. Медаль «За отвагу». Но это еще до ранения, под Сталинградом.
— А в этом полку давно? В боях участвовали?
— С самого начала я здесь, с сентября. В боях, конечное дело, во всех привелось побывать. Только не помню я, чтобы кого здесь наградили.
— Так это, товарищи?
— Верно Мурзинов говорит! Конечно так! Не до наград нам, спасибо, живы остались…
Попрощавшись с бойцами, я с Ворониным и Пинчуком двинулся к Чурилову, в штаб полка. По дороге Алексей Иванович Пинчук объяснял:
— Знаете, товарищ полковник, как обычно бывает? Если полк или дивизия оплошали, то не то чтобы отличившийся взвод — бойцов и то не поощряют.
Пинчук не открыл Америки. Мне и самому приходилось сталкиваться с таким положением, когда из-за ошибок одного или нескольких военачальников не замечалась доблесть сотен и тысяч рядовых.
Я был противником подобного отношения к людям, которых обычно называли «рядовыми тружениками войны». Среди них всегда находились герои, независимо от того, удачный или неудачный маневр совершали полки. И их надо было отмечать! Поэтому я довольно резко произнес:
— Если у вас, товарищ Пинчук, достает твердости вести людей в бой, то должно хватить ее и на то, чтобы наградить по заслугам отличившихся.