Знание-сила, 1999 № 11-12 (869,870) - страница 58

Старобылинные утверждения «слышу, как трава растет» для нас не являются в этом смысле сколько-нибудь несерьезным фольклором; биохимия роста травы характеризуется, конечно, целой симфонией звуков. И я думаю, когда-нибудь в научных обзорах по истории вопроса список цитированной литературы будет начинаться былинами – теми, где говорится о звуке травы.

Тут я должен поставить вопрос, ответить на который не могу. Может быть, звукосочетания, оказывающие наиболее яркое действие на сложные современные организмы, просто отражают общебиохимические свойства клеток? Грубо говора может быть, мажор приятен из- за положительного действия на обмен веществ? Знай мы эти бесспорные по своим эффектам звукосочетания, мы бы составили некоторое представление о свойствах молекул. Однако тут пока почти ничего не ясно.

Вот какие ноты можно получить из гликолиза.

Из полученных нот можно составить ре-мажорную гамму, в ней не будет хватать только одной ноты «си» (или соответственно си-минорную гамму без ноты «си»).

Как видите, получилась вполне осмысленная современная и совершенно самостоятельная мелодия, которая может служить темой для различных вариаций и импровизаций.

Андрей Никонов

Какой смысл писать о битой тарелке? Кого заинтересует разбитая посуда? Однако с некоторых лор это словосочетание получило частое употребление у геологов и геофизиков. Его употребляют, имея в виду земные слои, рассеченные разломами, подобно тому как раскалывается упавшая на пол тарелка.

Выражение «как битая тарелка» стало недавно активно эксплуатироваться отдельными геофизиками Москвы и Петербурга применительно «территориям этих российских мегаполисов. В общедоступных СМИ столиц пугают сообщениями о том, что земля под ними разбита крупными пересекающимися разломами, борта которых смещены на сотни метров. Публикуются соответствующие карты, так что чуть ли не каждый житель этих городов может определить, стоит ли его дом или уж во всяком случае жилой квартал на том или ином разломе. А коли так, то подразумевается грозная опасность либо провалиться в трещину, либо испытать разрушительное землетрясение, либо по меньшей мере подвергнуться вредным эманациям из-под земли.

Особенно модно стало рассуждать о так называемых геопатогенных зонах в Санкт- Петербурге, связывая с ними многие неприятности, в том числе увеличение раковых и прочих заболеваний. Обывателю впору продавать квартиру и бежать вон из городов. «Битая тарелка» в ее описании, да еще в сопровождении карты впечатляет даже скептиков. И конечно, придает значимость и авторитет открывателям.

Действительно, не проходит и года, чтобы хотя бы в одной из российских столиц не обрушилось какое-либо здание, не возникло бы провала или трещины, не случились бы неполадки в метро, не отмечались бы заставляющие вспомнить о землетрясении вибрации.Это так.

Но только причастна ли к этому «битая тарелка»? В этом случае земной ларчик открывается довольно просто: вопрос не в том, разбит ли геологический фундамент в том или ином месте разломами, ибо это его непременное свойство. И даже не в том, крупные это разломы или мелкие и сколь густа их сеть под той или иной территорией.

Для оценки потенциальной опасности важно выяснить, активны ли выявленные разломы в настоящее время или были активны в недавнем геологическом прошлом (то есть в последние десятки, сотни тысяч лет), и если да, то в какой степени.

Этот вопрос авторы и трансляторы страшилок о «битой тарелке» или себе не задают, или не в состоянии на него ответить. В реальности, как это известно по исследованиям в активных областях Земли, из сотен фиксируемых в земной коре разломов активными, то есть рассекающими земную кору до поверхности и характеризующимися улавливаемыми на ней движениями, оказываются лишь единичные, да и среди тех далеко не все представляют реальную опасность.