Знаю, ты вернешься - страница 39

Казалось, Джеймс Эдвардсон не заметил ее неожиданного вторжения. Лили уже с минуту с любопытством рассматривала его, стоя буквально в двух шагах, но он так и не поднял глаз от блокнота. Она решила, что уже самое время заявить о своем присутствии, как вдруг профессор оторвался от своих записей и, подняв голову, внимательно посмотрел на Лили. Его взгляд не выражал ни удивления, ни недовольства. Он был именно спокойным и изучающим.

— Как странно, — произнес он неожиданно мягким, приятным голосом. — Я как раз читаю монографию о прекрасных античных статуях. Автор утверждает, что подобное совершенство лиц и телесных пропорций в природе невозможно. Теперь я вижу, что он ошибается.

Лили улыбнулась, и Джеймс Эдвардсон поднялся из-за стола. Будучи не очень высоким, но плотным и широкоплечим, он производил внушительное впечатление. На вид ему было лет сорок с небольшим, да так оно и было. Лили внимательно изучила все сведения о профессоре Эдвардсоне, которые ей удалось найти.

— Я Лили Дэйн, журналистка. — Она храбро протянула руку, и профессор с готовностью ответил на рукопожатие.

— Ах да! — Джеймс Эдвардсон улыбнулся, и его умная и необыкновенно добрая улыбка моментально покорила Лили.

До сих пор он оставался странно серьезным, и она начала беспокоиться, уж не передумал ли профессор насчет интервью. Ей пока не доводилось общаться со знаменитыми учеными, которые в ее представлении были довольно непредсказуемыми людьми.

— Вам нужно отдохнуть с дороги, — властно сказал Джеймс Эдвардсон, делая приглашающий жест в сторону двери, ведущей в дом. — Вы ведь прибыли из… — Он вопросительно посмотрел на нее.

— Из Шайенна, Вайоминг, — пояснила Лили. — На самолете до Пуэбло, а оттуда к вам — на такси. Но вы не беспокойтесь, в Пуэбло я остановилась в гостинице и успела немного отдохнуть.

— Я буду плохим хозяином, если допущу, что столь прелестная юная леди не отведает лучшего в Колорадо стейка.

Лили почувствовала неловкость. Действительно, она явилась в обеденное время, и мистер Эдвардсон вправе был заподозрить, что она напросилась на обед.

— Я вовсе… — смущенно начала она, но Джеймс Эдвардсон властно взял ее под руку и повел в дом.

— Оставим эти церемонии, — решительно заключил он. — К тому же застенчивость не самое выигрышное качество для журналистки. Хотя женщину вообще оно, конечно, красит.

Лили с неуверенной улыбкой посмотрела на хозяина дома — она все еще сомневалась, стоит ли ей принимать его любезное приглашение.

— Я вовсе не считаю вас незваной гостьей, Лили. — Как чудесно было слышать, что он назвал ее по имени! — Забудьте о том, что вы напросились на обед, это вовсе не так.

Лили была до того ошеломлена, насколько верно Джеймс Эдвардсон угадал ее мысли, что выпалила:

— Вы действительно великий ученый.

Профессор в ответ добродушно рассмеялся, и его смех окончательно покорил Лили.

За обедом, к которому были поданы не только великолепные стейки из телятины, но и множество других невероятно вкусных вещей, Джеймс Эдвардсон заботливо потчевал гостью.

— Шутка ли — прилететь из такой дали, — повторял он, подкладывая ей на тарелку все новые и новые порции. Казалось, ему доставляло удовольствие проявлять к гостье отцовскую заботу. Лили даже подумала, что она действительно годится ему в дочери. Вот только мужчина, сидевший подле нее за столом, вызывал в ней вовсе не дочерние чувства, и поделать с этим она уже ничего не могла.

После десерта подали кофе, и Лили попыталась вернуться к цели своего визита. Она ведь собиралась взять интервью, а между тем до сих пор ей не удалось задать ни единого заготовленного вопроса.

— Я еще успею надоесть вам рассказом, какой я великий и знаменитый, — усмехнулся Джеймс Эдвардсон. — Лучше вы расскажите о себе.

— Но что же может быть интересного… — изумленно начала Лили.

— Нет-нет, мне действительно очень интересно, чем живет и о чем думает девушка такой редкой красоты, — серьезно возразил ее собеседник. — Вот скажите, что для вас главное — работа, любовь или, может быть, замужество?

В другое время Лили возмутило бы столь бесцеремонное вторжение в ее внутренний мир. Однако неподдельный интерес, с которым мистер Эдвардсон ее расспрашивал, невольно подкупал. К тому же ее непреодолимо влекло к этому умному, властному и красивому мужчине. Лили было невыразимо приятно, что он проявляет к ней такое внимание, ей вдруг захотелось раскрыться перед ним. Она так давно не делала ничего подобного.