Зной моей души - страница 20

Стрельцов тяжело приходил в себя. Все звуки он слышал приглушённо, словно сквозь толщу воды. До него долетали какие-то обрывки фраз, знакомые и не знакомые голоса, иногда он чувствовал, что ему меняют повязку на плече. Но боли не было.

Наверняка, ее глушат обезболивающими. В прочем, это сейчас было очень кстати. Иначе он бы не выдержал, если бы к бесконечным навязчивым мыслям добавились еще и болезненные ощущения.

Забавно, но Стрельцов раньше столько раз был на волосок от смерти, попадал в ситуации гораздо серьезнее этой, но никогда его так сильно не накрывало. Не замечал он за собой такую острую тягу к самоанализу. Стареет что ли?

Однако, почему-то именно сейчас ему все виделось совершенно иначе. Плевая по сути миссия могла стать для него последней. Наверное, поэтому он ощущал сейчас все гораздо острее и глубже.

Мучительное чувство сожаления не давало покоя. Он так и не увидел Кира после лагеря, не сказал ему как гордится им, не отстоял его у Марины в последнем разговоре. Подумал, что она перебесится, остынет и потом уже он с ней снова поговорит. А если ему больше не удастся этого сделать? Станет ли она и дальше настаивать на своём, диктуя как дальше жить их ребёнку или смягчится? А что если нет? Пропасть между ней и сыном разрастется до небывалых размеров. Кто его поддержит тогда, если его не будет рядом?

Мысли о сыне не давали провалиться обратно в небытие, держали на грани сознания. Так уже не редко бывало раньше. Кирилл – единственный близкий для него человек ради которого стоит держаться за жизнь. Ни об одной из своих бывших женщин Стрельцов не мог сказать того же.

В этот момент Артем четко осознал, что распылял себя не на те вещи и не на тех людей. В погоне за большой любовью, душевной близостью и семейным уютом, он не видел, что искал все это в совершенно неподходящих для того женщинах.

Неожиданно в голове возник теплый образ соседки. Он мысленно улыбнулся ему.

С Леной он всегда чувствовал себя комфортно и легко. Не пытался ее впечатлить или очаровать, она воспринимала его таким, какой он есть на самом деле, без всяких прикрас. Да и сама она вела себя всегда естественно, не лезла из кожи вон при виде его, не кокетничала и не строила глазки, как многие другие. Наверное, этим и зацепила. Такого опыта общения с представительницами женского пола у него еще не было. И пусть говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, но человек, рядом с которым даже просто помолчать уютно, дорогого стоит. Вне зависимости от пола.

Солнечный луч настойчиво прожигал глаза Стрельцова, он машинально поморщился и попытался прикрыть их рукой, но не смог.

– Доктор! Доктор, он, кажется, пришёл в себе! – раздался рядом взволнованный голос.

– Сейчас посмотрим. – флегматично отозвался врач.

Артем в это время с трудом приподнял веки и увидел перед собой обеспокоенную физиономию Клёнова с одной стороны и бесстрастную доктора.

– Действительно, пришел в себя. – заметил он. – Давайте я вас осмотрю. Пить не хотите? Сколько пальцев…

Когда врач закончил стандартный осмотр, Артем уже мог сидеть слегка приподнявшись.

– Ну и напугал же ты нас, товарищ капитан! – жизнерадостно произнес улыбающийся Клёнов.

– Не больше, чем сам себя. – невесело усмехнулся Стрельцов. – Как остальные парни? – поинтересовался он первым делом о судьбе своего отряда.

– В полном порядке. Отделались парой ссадин да синяков. Что нам будет-то? – успокоил его Лешка.

Боец просидел с ним еще около часа, рассказывая все, что Артем пропустил, пока был без сознания. Затем его навестил майор Филатов, который не горел желанием обсуждать задание с только что очнувшимся другом, а потому резво вызвался съездить на квартиру за некоторыми вещами для него, раз уж Стрельцов пришел в себя. Кленов же в добровольно-принудительном порядке отправился вместе с ним.

– Обещаю, я привезу твою любимую пижамку и плюшевого мишку. – ерничал перед уходом Клёнов.

Леха был самым молодым в их отряде и самым новеньким. Молодой, горячий, часто несдержанный, но всегда позитивный и надежный. Только он позволял себе такие вольности в общении с командиром. За что часто был наказан, но все равно не изменял своей манере общения.