Зной прошлого - страница 15

Один из рабочих дней генерала Димитрова начался тревожно — минувшей ночью исчезла его дочь. Все усилия близких и знакомых разыскать ее оказались безрезультатными. По тревоге были подняты подчиненные генерала, запросы были посланы во все инстанции, где могли дать какие-либо сведения о пропавшей девушке. Наконец она была обнаружена в тюрьме, в камере предварительного заключения. Оказалось, что дочь генерала была арестована его же усердными жандармами, которых он столь старательно натаскивал быть бдительными и беспощадными. Взыграло любящее отцовское сердце — генерал возмутился и издал очередной приказ по жандармерии: «Тринадцатого числа сего месяца, вечером, после наступления полицейского часа, моя дочь была задержана вместе с одним моим близким знакомым. Вместо того чтобы подвергнуть штрафу и после этого отпустить, ее бросили в камеру к уголовным преступникам, где она и провела целую ночь. Считаю, что в данном случае чинами жандармерии продемонстрировано глупое истолкование существующих распоряжений, а их поведение явило собой образец грубости и твердолобости».

Не на шутку разгневался генерал на своих подопечных, когда дело коснулось его собственной дочери. Однако вряд ли он думал при этом о зверствах, чинимых жандармерией по всей стране, о расправах и поджогах, о тех молоденьких девушках, зверски убитых его «культурными войсками особого назначения» возле сельского поселка.

В один из дней мая 1944 года в течение нескольких часов под непосредственным руководством начальника бургасского гарнизона полковника Абаджиева в общественных местах и на улицах города, а также в населенных пунктах подчиненных околий был вывешен приказ № 26 командующего третьим армейским округом. К его расклейке власти привлекли полицию, жандармерию, армейские части, сельских кметов, представителей сил общественного порядка. Люди собирались группами, молча вчитывались в грозные строки приказа и поспешно расходились. Каждый торопился уйти: боялись, как бы неосторожно высказанное мнение не завлекло в какую-либо западню. Все знали, что вокруг немало недобрых глаз, следящих за каждым шагом, и ушей, ловящих каждое слово.

Подойдя к небольшой группе людей, толпящихся у вывешенного приказа, я прочитал:

Огляделся вокруг — все люди разошлись. Рядом со мной стоял лишь один уже немолодой человек. Заметив, что и я собираюсь уйти, он положил мне руку на плечо и попросил:

— Прочитай вслух, о чем там речь.

Начал читать снова. В каждой строке — угроза. Видимо, иного средства борьбы с патриотами, кроме смертной казни, генерал не признавал. «Борьба должна вестись настойчиво, решительно и беспощадно до полного уничтожения врага. При этом самым строгим образом должны применяться следующие меры…» И дальше перечень: расстрел на месте без суда и следствия, сжигание домов, немедленная конфискация имущества и снова расстрел, расстрел, расстрел…

— Да, совсем как на войне, — прошептал мой слушатель и пошел прочь.

Наверное, это был самый жестокий приказ, изданный в стране в те годы. И ранее войска участвовали в операциях против партизанских отрядов. Но этим приказом фашистское правительство, по существу, объявило войну своему народу, войну, в которой только за несколько последующих месяцев погибли сотни прекрасных сынов и дочерей Болгарии, были сожжены десятки домов. Все карательные операции проводились теперь под руководством войсковых командиров. Приказом уточнялись старшинство и подчиненность между войсками, жандармерией, полицией и силами общественного порядка. И это был далеко не формальный момент. В дальнейшем ни одна из проводимых властями карательных операций не планировалась без участия армейских командиров, не осуществлялась без их непосредственного руководства. Полки покинули казармы. Войсковые части были размещены по селам, выдвинуты далеко в горы. Штабы отложили разработку оперативных планов ведения боевых действий против возможного внешнего противника. Расположенные вблизи турецкой границы горные массивы Странджа-Планина и Дервиш-Могила, куда с 1940 года были стянуты войска, опустели. Все имевшиеся силы — армию, жандармерию и полицию — фашистское правительство бросило на борьбу против своего собственного народа.